Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 10 – Полина Змееяд

Предстояло продержаться без скандала до тех пор, пока не вернется секретарша. И к моменту ее прихода не оказаться скомпрометированной.

Я до сих пор так и не обратила внимания на местные правила, касающиеся чести девиц. Тот факт, что мне не возбранялось оставаться на кафедре наедине с тем же Тарковским, а сестры без зазрения совести пригласили в дом Андрея, наводил на мысль, что нравы в этом мире не так уж и строги. Но одно дело – тихая беседа, которая не стала достоянием общественности, другое – факт позора или порочной связи, известный другим людям. Что-то подсказывало мне, что если секретарша застанет меня в объятьях этого мерзкого старика, то отвертеться уже не получится.

Черт!

– Вы больше ничего не хотите мне сказать? – с намеком уточнил Яринский, наблюдая за мной со своего насеста. – Быть может, все-таки оставим формальности и вы примете мое предложение? Пока что оно для вас вполне выгодно.

Угрозу в тоне он отлично завуалировал, но я отчетливо расслышала это мягкое «пока что» – небрежное и скользнувшее в словах будто невзначай.

В груди нарастала злость от собственной глупости и беспомощности. Хотелось придушить засранца хоть собственными руками, и даже ветер покачивал тяжелые занавески, намекая, что он мне союзник, и будто подбивая на сумасбродный эксперимент, но нельзя. Надо думать о будущем, прежде всего – о будущем сестер.

– Поймите, Константин Георгиевич, – нарочито медленно начала я, отмеряя каждое слово неспешным шагом. – То решение, которое предлагаете вы, для меня непростое. Если бы дело шло обо мне одной, и если бы я не несла на себе бремя репутации рода, все могло бы решиться куда быстрее, – я могла бы задушить тебя и сбежать, но увы. Скажи спасибо, что счастье семьи для меня дороже мести.

Яринский с пониманием кивнул и тоже поднялся с кресла. Кажется, направление разговора его радовало.

– Я волнуюсь… – замявшись, я попыталась состроить гримасу неуверенности и раздумий. Судя по тому, что взгляд Яринского теплел, на него мой маленький спектакль производил нужное впечатление. – В первую очередь о том, как сложится судьба сестер. И о том, как мои решения повлияют на их репутацию. Смогу ли я устроить их судьбу достойно, если сама буду выглядеть в глазах общества как… Падшая женщина, продавшая свою фамилию?

Я отвернулась от банкира и коснулась глаз платочком, который предусмотрительно вынула из сумочки. Когда Яринский попытался приблизиться, медленно отошла в сторону окна, но встала в середине, так, чтобы он не смог зажать меня в угол.

– Ну что вы, дорогая. Любому мужчине сделает честь согласие такой прекрасной, родовитой, да еще и одаренной магическими талантами дамы, – плотоядно улыбнувшись, Яринский продолжил наступать.

Я медленно кружила по кабинету, стараясь держаться от него подальше, и укрывалась то за креслами, то за столом. Наши хождения начинали напоминать неспешные «кошки-мышки», но с каждой минутой атмосфера становилась все более напряженной. Да где же эта секретарша, чего она так долго возится?

– Важно, чтобы это понимали не только вы, – я мягко улыбнулась, хотя получился, наверное, акулий оскал.

– О, разумеется. Если вы того желаете, я паду к вашим ногам, если можно так выразиться, публично! – Яринский, отодвинув офисный стул, сделал решительный шаг в мою сторону.