Книга Выброшенная жена для генерала дракона, страница 81 – Кристина Юраш

— Сын, — повторил лорд, и в его голосе слышалась угроза. — Скажи правду!

Йенсен закрыл глаза. И я почувствовала, как мир рушится.

И тут же в душе вспыхивала надежда, что вдруг все изменилось. Вдруг мой побег стал для него уроком. Вдруг он сейчас возьмет себя в руки и пойдет против воли отца! В первый раз в жизни!

— Сын, — прошептал лорд Арвейн, тряхнув Йенсена за плечи.

Йенсен открыл глаза. Взгляд пустой. Лицо — лед. И я поняла, что сейчас внутри него идет битва.

Йенсен открыл рот. Губы дрожали. Слова, которые могли спасти меня, застряли в его горле, как камень. В его глазах я увидела всё: его мать, которая умерла, не выдержав правил дома, его собственное детство, которое было не детством, а клеткой. Он знал, что если скажет правду, его вычеркнут из рода. Но если промолчит, он потеряет не только меня — он потеряет себя. В этот миг он сделал выбор. Не между правдой и ложью. А между выживанием и смертью.

Давай, Йенсен! Это твой шанс! Шанс стать мужчиной! Я верю в тебя!

Воздух в аптеке вдруг кончился. Теперь каждый вдох давался с трудом, будто я вдыхала не кислород, а осколки стекла.

За окном вдруг накапал дождь, и капли стучали по стеклу, как часы, отсчитывающие последние мгновения нашей свободы.

Свежая белая краска на стенах казалась теперь не символом чистоты, а предупреждением: всё, что мы построили, рушится.

— Это не я, — прошептал Йенсен, глядя на стражу. — Я не приходил. Не возвращал кольцо. И не просил вернуться домой.

Слова вонзились в меня, как нож в мягкую ткань. Я почувствовала, как что-то внутри ломается, словно его ответ ломает мне кости, от чего ноги начинают подкашиваться. В горле застрял ком, от которого не могла выдохнуть. Не могла даже моргнуть.

«Он лжет. Он должен лгать. Это его шанс не покидать клетку. Но почему не смотрит мне в глаза?»

— Это — ложь! Он лжет потому, что до одури боится своего отца. Потому что лорд Арвейн запугал его, — вырвалось у меня, но голос превратился в тихий шепот. — Йенсен! Ты же вернул его! Ты… ты говорил… Ты был здесь, Йенсен! Скажи правду! Хоть раз в жизни перестань плясать по дудку этого старика!

Йенсен отвел взгляд. Руки сжались в кулаки, но не от гнева. От страха. Страха, который сковывал его с детства. Его пальцы дрожали — но не от эмоций. От привычки подчиняться.

— Я говорю правду. Готов поклясться. Я не приходил, — повторил он. — Это кольцо ты украла. Ты украла его из дома Арвейн. Ты украла его у моего отца!

Слово «украла» прозвучало так, будто оно не присутствовало в его лексиконе до сегодняшнего дня. Как будто он выучил его наизусть, повторяя перед зеркалом.

Внутри меня что-то треснуло — не сердце, а какая-то невидимая связь, которую я так долго пыталась увидеть. Не гнев. Не страх. Сожаление, острое и горькое, как полынь. Я смотрела на него — и видела того самого мальчика, который стоял у конюшни, слушая, как палач бьет коня, а отец говорит: «Смотреть — это слабость». Тот, кто выучил: чтобы выжить, нужно перестать быть человеком. И он не просто сдался. Он перестал существовать как личность. В его глазах не было слабости. Было отсутствие. Пустота, которая не может бороться, потому что уже давно не чувствует боли.

Лорд Арвейн расхохотался. Не так, как в ту ночь, когда бил меня. Громко. Триумфально. Он подошел к сыну, похлопал его по плечу — не как отец, а как хозяин, одобряющий удачный трюк.