Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 175 – Салма Кальк

— Я хочу сама расспросить его, — усмехаюсь жёстко.

— Извольте, я не буду мешать, — она тоже усмехается.

В конце концов, кто не увлекался странными мужчинами в юности, да и не только в юности? На них же не написано, что они странные? Не самый большой грех в жизни.

Мы поднимаемся, я уже почти открыла дверь, и тут она со вздохом берёт меня за руку. Смотрю — а кольцо-цветок повернулось, и сверкает камнями в луче солнца из окошка.

— Бабушкино кольцо, — улыбается принцесса. — Она передала парюру вашему отцу, когда прибыла на ваши крестины. Он был против, говорил, что украшения приметные, но она настояла — потому что ценность велика и можно продать по частям, если вдруг что. Вижу, что не продали. Это приятно.

— О нет, не продали, — улыбаюсь тоже.

— Вот и хорошо, — кивает она. — Идёмте же.

И мы идём говорить с Фрейсине.

За дверями покоев принцессы я хватаюсь за зеркало и хочу позвать Эмиля, но он появляется перед нами сам. Кланяется и пристраивается сзади — типа, охрана. Ну да, принцесса куда-то движется — кроме нас с Эмилем, с ней две дамы и две камеристки, во время разговора поджидавшие в соседней гостиной. Наглядная иллюстрация того факта, что принцесса никогда не остаётся одна. Как они тут ещё ухитряются какие-то романы крутить, я совершенно не понимаю.

Мы приходим… да-да, это вчерашний королевский кабинет. И там нас поджидают граф де ла Мотт, видимо — как целитель, герцог Саваж, маркиз де Риньи, граф Ренар, ещё один неизвестный мне мужчина постарше настоящей меня, и — герцог Фрейсине. Этот последний бледен и ощутимо не здоров, но одет иначе, чем вчера, и парик у него по-прежнему идеальный, и всем своим видом он говорит — я несчастный страдалец, глядите и стыдитесь, вы, причинившие мне столько зла.

Но когда он увидел меня, а рядом со мной принцессу и Эмиля, его отчётливо перекосило.

— Приветствую всех, — принцесса улыбается совершенно принцессовской улыбкой, вот бы кого я поставила подменять меня в программе!

И все подскакивают и почтительно ей кланяются, даже болезный Фрейсине. Правильно.

— Господа, все ли знакомы с госпожой де ла Шуэтт? — продолжает она опрос. — Викторьенн, это граф де Реньян, один из самых знающих учёных магов современности, — кивает она на того, с которым я не знакома.

Я молча кланяюсь.

— Ваше высочество тоже заинтересованы в разоблачении заговора простецов против магов? — интересуется этот де Реньян каким-то скрипучим голосом.

Он хорошо одет, но не носит парика, и лысеющая его голова в некотором беспорядке. Наверное, учёным можно?

Правда, я тут же ловлю на себе его тяжёлый испытующий взгляд и снова рефлекторно закрываюсь. Он усмехается.

— Откуда вы взяли эту милую юную даму, принцесса? — продолжает он расспросы. — Вы покровительствуете некромантам?

— Да, — кивает она с самой милой улыбкой. — Моя бабушка, принцесса Антуанетта, была весьма заинтересована в семействе Сен-Мишель, из которого происходит госпожа де ла Шуэтт. Я весьма рада, что нам удалось наконец-то повстречаться. Думаю, я вполне смогу сменить бабушку в этом благородном деле.

А я пытаюсь сообразить, как вести себя в этом сборище и чего от меня вообще ждут. Но пока я раздумываю, появляется король.

— Его величество, — объявляет человек в ливрее.

И все мы кланяемся, и принцесса тоже.