Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 194 – Салма Кальк

Ещё я слышал, он пытался применить к племяннику какие-то свои вредные придумки, но Арно сказал, что способен справиться с ними сам, и помощь ему не нужна. И поэтому когда этот господин выполнил свою работу, то есть — подготовил племянника к дальнейшей жизни, я лично проследил за тем, чтобы он и не думал оставаться в доме Фрейсине. Правда, он выпросил у Жермона какое-то уединённо стоящее жилище, и намеревался в нём жить и заниматься там какой-то своей ерундой, и если Жермона это устраивало — то это его дело, как мне кажется. Для меня главным было то, что этот человек покинул дом, где живёт мой племянник, и не пытается заразить его своими весьма странными идеями.

— И вы не пытались переубедить его? — интересуется король.

— Один раз попытался, понял, что это бесполезная затея. Это даже не было интересно, потому что сей господин не мог похвастаться какими-то особо продуманными доказательствами, его идея была в том, что превосходство одного человека над другим — это плохо, и не так важно, в чём выражается то превосходство — в знатности рода, полученных знаниях, накопленном богатстве, магических способностях или чём-то ещё.

— И что же, это всё, что вы желаете сообщить, ле Лю? — поинтересовался король.

— Да. Я доволен, что высшие силы покарали Фрейсине за его отношение к семье, и что не дали ему другой семьи, тоже рад. Арно же представляется мне куда лучшим сеньором для этих земель, чем был Жермон. Но тут уже решение вашего величества.

И господин Бернард склонил голову, показывая, что сказал всё, что желал. А потом, повинуясь знаку короля, сел подле племянника.

Я выдохнула, когда поняла, что он не сказал ни слова обо мне, но желала расспросить его сама. И не перед королём, о нет. Нужно как-то извернуться и сделать это.

Тем временем король говорил о необходимости допроса Руссо. Теперь, когда благодаря изысканиям учёных есть некий список его открытий и изготовленных им артефактов, можно получать его признание.

— А нужно ли то признание, — усомнился высокий рыжий военный, которого, как я узнала, зовут Бенедикт, герцог Вьевилль. — Повесить, и дело с концом.

— Но ты же понимаешь, что его секреты не умрут вместе с ним? Мы нашли их слишком поздно, — пожал плечами Саваж.

— Будем следить, и если хоть где-то на территории королевства что-то подобное покажется — тут же уничтожать, — не сдавался Вьевилль. — И так упустили жирный заговор, и теперь снова будем мягкотелыми? Повесить, непременно повесить в назидание прочим. Мало ли, что ещё выдумает этот изобретательнейший человек, и как решит использовать свои придумки. Нечего, нечего.

В самом деле, если открытия Руссо попадут в руки желающим воевать с магами — они окажутся серьёзным подспорьем.

— Скажите, Арно, неужели этот сморчок и вправду подвергал вас воздействию антимагических чар? — спросил Вьевилль.

— Он попытался, — усмехнулся Арно. — Но он вроде герцога Фрейсине — тоже не всегда слушает, что ему говорят о Старших. Его предупреждали, полагаю, что Старшие так или иначе владеют всеми силами мира. И если использовать все силы и приложить их к его противомагической придумке — придумка перестанет существовать. Да, нужно большое усилие. Да, не всегда есть под рукой все возможные силы. Но если есть — то не страшны никакие сплавы и ножи из них. Он пытался надевать на меня браслеты, в которых я вовсе не мог ничего делать — чтобы, как он сказал, я сидел и слушал. Но я не мог слушать, потому что от тех браслетов ломило в висках, отчаянно чесалась кожа под ними и утекали силы. Однако, я придумал, как разрушить их, и он далеко не сразу это понял. И если нужно — я объясню. Более того, можно подобрать такое сочетание сил жизненных и смертных, что от самого сплава ничего не останется. Видите, я был прилежным учеником. И кое-что усвоил от учителя, правда, вовсе не то, на что он рассчитывал. Или не только это, — Арно усмехнулся.