Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 67 – Салма Кальк

— Франсин, — говорю тихо-тихо, прямо еле слышно. — Скажи-ка, будь добра, куда и кому ты отдавала деньги, полученные от госпожи Терезы?

— Никому, — быстро отвечает та, а глаза-то бегают.

— Тогда ты сейчас отдашь их мне, а я утром верну тем, у кого госпожа Тереза их брала, так?

— Я не могу, — шепчет. — Никак не могу.

— Не можешь? Значит, вон из моего дома. Немедленно, — вот, я это и сказала.

И кажется, Франсин едва ли не возрадовалась, что легко отделалась. Но за моим плечом из теней шагает Гвискар.

— Госпожа де ла Шуэтт, я думаю, если расспросить эту особу хорошенько, она расскажет нам больше.

Франсин бледнеет.

— Я… я ничего не знаю!

— Вот и разберёмся, — голос Гвискара холоден. — Госпожа де ла Шуэтт, в моём доме есть отличный подвал для таких целей.

— Забирайте, — киваю я на Франсин.

Франсин пытается убежать, но бегать от некроманта — пустое занятие. Гвискар хватает её за руку и исчезает вместе с ней. Впрочем, возвращается скоро, я ещё не успеваю уйти.

— Сейчас будем расспрашивать? Или уже завтра? — он обнимает меня, и я выдыхаю.

Всё правильно, иначе было нельзя.

— Завтра. Я съезжу к Орвилю, отдам деньги, а потом и займёмся.

— Договорились.

Сейчас же — позвать Мари, пускай поможет Терезе разоблачиться после бала, и господина Валерана, пусть снова даст ей тот отвар. И самой поспать, да? Можно с Гвискаром вместе, хуже не будет.

Утром я поднимаюсь рано, узнаю о Терезе — ещё спит, прошу в кабинет завтрак и господина Фабиана. В доме есть нужная мне сумма денег, но мой управляющий должен учесть эти расходы.

— Скажите, куда в этом прекрасном городе можно применить три сотни франков золотом?

— Много куда, — пожимает тот плечами. — Можно многое купить. Или многих. Я слышал, вы прогнали камеристку госпожи Терезы?

— Да, она куда-то применила эти деньги. И даже не мои, а господина Орвиля, у него расписки Терезы. Я сейчас поеду за ними.

— Да, вы правы, долг нужно отдать, а расписки забрать. А что потом?

— А потом господин виконт Гвискар обещал мне помощь в расспросах той самой камеристки.

Господин Фабиан вздыхает.

— Что ж, его помощь может оказаться уместной. Удачи, госпожа Викторьенн.

— Спасибо, она мне понадобится.

Ещё об одной цели переговоров я молчу — потому что выгорит так выгорит, а нет так нет. И когда неожиданно встречаю в коридоре заспанную заплаканную Терезу — тоже ничего ей о том не говорю.

— Ты куда так рано? — спрашивает она.

— К господину Орвилю. Решать проблему, которую ты мне создала. Надеюсь, он отдаст мне твои расписки.

Тереза снова хлюпает носом и уходит, а я думаю — не взять ли кого-нибудь составить мне компанию, не беру никого и гружусь в экипаж.

Орвиль-старший уже ждёт меня.

— Доброе утро, госпожа де ла Шуэтт, вы ранняя пташка.

— Я деловая женщина, — говорю с медовой улыбкой.

Улыбаться совсем не хочется, но что делать-то? Помирать, так с музыкой.

— Отлично, прошу вас.

Мы устраиваемся в кабинете, и нам подают арро. Неплохо, не хотел бы разговаривать — просто обменял бы деньги на расписки, и всё.

— Начнём с финансов? — интересуюсь. — Кстати, вы в курсе, что Тереза пару раз просила у меня денег для вашего сына? Но я не была столь же оборотистой, как вы, и расписку с него не взяла, о чём сейчас жалею.

— В другой раз возьмёте, — участливо кивает старший Орвиль. — Велика ли сумма?