Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 81 – Салма Кальк

Первым ожидаемо отвалился Алоизий, потом Жанетта, она с хмурым лицом отпрыгнула к стене и затрясла руками.

— Дышите, госпожа Жанетта, — сказал ей господин Блан, та только кивнула, не в силах ничего сказать.

А близнецы закрутили вокруг меня свои щупальца, и я додала силы в защиту…

— Что это здесь происходит, скажите-ка на милость, — к нам шагнул из теней отец близнецов.

— Папа! — радостно взвизгнула Луиз. — Папа, скажи — это правда, что ты женишься на госпоже де ла Шуэтт? — тут же спросила и уставилась на него.

Брат её подошёл и молча встал рядом с тем же немым вопросом.

— Да, Луиз, это правда, — кивнул он ей. — Но пока это тайна, и вам всем — слышали, всем — придётся хранить эту тайну.

Он посмотрел на каждого из детей и на господина Блана. Все кивнули в знак согласия. Тогда Эмиль взял мою ладонь и поцеловал.

— Госпожа де ла Шуэтт согласилась выйти за меня замуж, но сначала мы должны найти и победить её врагов.

— Мы поможем, — важно кивнула Луиз, обвела взглядом остальных. — Она нам подходит, да. Она не боится. Мы её берём.

— Стоило уехать на неделю, как вы тут наворотили столько, что с наскока и не разгрести, — посмеивался герцог Саваж.

У него, оказывается, были какие-то дела в провинции, он объезжал какие-то замки и инспектировал какие-то форты по поручению короля.

— Всё случилось стремительно, — отвечал Эмиль.

Мы сидели в гостиной втроём, дети ушли к себе — все, и Жанетта, и снова вернувшийся ни с чем Раймон. Я совершенно не была уверена в том, что они там спят, скорее всего — тоже устроили какой-нибудь военный совет.

Пока же Эмиль рассказывал — что произошло, и что уже сделали для понимания ситуации.

— Кто напал на кучера — мы, к сожалению, не узнали. Или пока не поймали этого человека, или он сбежал из города. Кому принадлежит склад, установили быстро, это господин Брассье, конкурент Викторьенн. Только вот его самого в городе нет, уехал дней десять назад, и обратно его ожидают не ранее, чем ещё дней через пять-семь, тоже объезжает крестьян, у которых уже скоро посевная. И договорились ли с ним, или же просто воспользовались, зная, что хозяина нет, и склад стоит пустым — мы пока не знаем.

— А родственницу не допросили ещё?

— Терезу-то? — интересуюсь. — Нет. Но мы непременно сделаем это.

Пожалуй, для меня самый больной вопрос как раз не о денежных потерях, а о Терезе. Я понимала, что надежды на неё никакой, помощи от неё ждать не нужно, и поддержки, и опоры, и всего этого, но ножа в спину я не ожидала. Я кормила её, поила, одевала, развлекала, платила её долги, делала ей противозачаточное зелье после её вечных свиданий, слушала о её бедах, о любовных победах и неудачах, и что вышло в итоге? Где я ошиблась?

Вообще ситуация повторилась, случилось, как дома — там ведь я тоже всячески любила-заботилась, а меня по сути предали. Но там я не была кормильцем-поильцем, не оплачивала всё-всё и не решала все возникающие проблемы. Оба мы вкладывались в нашу жизнь — деньгами, силами, делами. И казалось, что всё правильно, что всё так и должно быть, что мы состаримся вместе… но нет.

Я не собиралась стариться вместе с Терезой, я понимала — кто-то из нас всё равно выйдет замуж раньше. Сначала думала — что я, потом мне показалось — нет, она. Я уже была совершенно готова выставить её в Вишнёвый холм — сначала с Огюстом де Тье, а когда сорвалось — то с Люсьеном д’Орвилем. И мы будем ездить друг к другу в гости, наши дети будут дружить, как и мы сами… А что теперь?