Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 127 – Мосян Тунсю

Се Лянь охнул: при виде замотанного бинтами лица он невольно вспомнил ребёнка, которого повстречал три года назад. «Вряд ли это тот самый мальчик… – печально подумал принц. – Будем честны, после того как бедняга покинул гору Тайцаншань, едва ли он прожил долго…»

Юноша приблизился к постаменту, встал на цыпочки, взял из руки глиняной статуи цветок и заменил его на принесённый. Со своего места Се Лянь отлично видел, что у нового цветка лепестки ещё нежнее, свежее, изящнее, и аромат он источает более насыщенный – очевидно, его сорвали совсем недавно. Не может такого быть, что мальчик каждый день приходит в этот неприметный храм, чтобы вложить цветок в руку статуи…

Паренёк сложил руки и принялся молиться, при этом он не стал, как те неразумные, падать на колени. Значит, запомнил наказ Се Ляня верующим.

Три года. За это время чьи только просьбы Се Лянь не выслушал: и вельмож, и знаменитостей, и невероятных талантов! Но самым искренним его почитателем оказался не кто-то из них, а этот мальчик. Нищего оборванца в лохмотьях ни за что не пустили бы в роскошный, отделанный золотом храм, вот он и ходил в это неприметное святилище, возведённое простыми людьми для таких же бедняков.

Словами не передать, что сейчас творилось у Се Ляня в душе.

Снаружи послышался шум: шлёпая по лужам, по улице пронеслась стайка радостных ребятишек под зонтами. Сначала Се Лянь подумал, что они просто бегут мимо, однако вскоре те возвратились заинтересованные, будто заметили что-то любопытное. Мальчишки захлопали в ладошки:

– Ха-ха-ха, опять уродца выгнали!

Дети были погодками, но все они без исключения превосходили в росте паренька, который только что так горячо молился Се Ляню. Похоже, они не знали недостатка в еде. К тому же близился праздник, а потому они щеголяли в новой одежде и обуви. Дети скакали по лужам и выкрикивали дразнилки с таким беспечным видом, словно это самое невинное, безобидное развлечение.

Паренёк сжал кулаки – впрочем, скорее кулачки, совсем небольшие, – а снаружи опять раздались вопли:

– Уродец сегодня снова в храме ночевать будет! Смотри, как бы мать тебя не прибила, когда домой вернёшься!

Се Лянь нахмурил брови. Тот глаз паренька, что виднелся между бинтов, налился кровью, и мальчик гневно закричал, размахивая руками:

– Нет у меня дома! Нет у меня матери! Она мне не мать! Катитесь! Катитесь отсюда! Будете доставать – я вас поубиваю!

Детишки совершенно не испугались и принялись его дразнить, высовывая языки:

– Смотри, пальцем нас тронешь – мы всё расскажем твоему отцу! Увидишь, какую трёпку он тебе задаст!

А кто-то, не переставая корчить рожи, добавил:

– Матери у тебя нет потому, что она от тебя отказалась. И дома нет потому, что ты там всем противен. Только и можешь сидеть в этом дрянном храме и…

Услышав это, мальчишка отчаянно завопил и ринулся наружу.

Статью он не вышел, но злость прибавляла ему сил, и от его грозного крика дети бросились было прочь. Но один из хулиганов всё же решил ввязаться в драку, да ещё других принялся подначивать:

– Эй, чего вы боитесь? Нас же больше!

Остальные вернулись и кучей навалились на противника, начали толкать его и дёргать за одежду. Се Лянь больше не мог на это смотреть. Он взмахнул рукой, и тотчас же неведомая сила отбросила ребят в сторону. Затем мощный порыв ветра сбил их с ног, и мальчишки кубарем покатились по земле.