Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 141 – Мосян Тунсю

Ворота поддались! Даже высокие городские стены словно пошатнулись.

Се Лянь в жизни не видал ничего подобного. Его родной народ был дружелюбным, милым и благодушным, а эти вопящие и рыдающие люди с перекошенными лицами будто явились из другого мира. Принца прошиб холодный пот; такого страха он не испытывал перед лицом самых свирепых демонов. И тут с городской башни раздался боевой клич.

Се Лянь обернулся на звук и увидел, как некто худой и высокий накинул на шею командиру, из-за которого только что погибла целая семья, обрывок той самой злосчастной верёвки и с хрустом сломал тому шею.

Дозорные в ужасе окружили этого не пойми откуда взявшегося чужака и, угрожая ему острыми клинками, закричали:

– Кто такой? Как сюда забрался?

Принц же сразу заметил, что руки у человека стёрты до мяса. Он поднялся без чьей-либо помощи, цепляясь за малейшие углубления, за мельчайшие выступы в стене. Мужчина неожиданно обернулся – то был Лан Ин!

Ничуть не испугавшись навалившихся стражников, он перекинул через стену труп того командира, запрыгнул на него сверху и использовал для смягчения приземления. Перед этим он бросил пристальный взгляд на Се Ляня. Вернее, принца мужчина видеть не мог, так что взор его был направлен на дворец в самом центре столицы.

С того дня в Сяньлэ всё пошло под откос.

Для беженцев, что покинули родной дом, спасаясь от засухи, сражаться с гарнизоном столицы Сяньлэ виделось полным безумием: как пытаться яйцом разбить камень или силами богомола остановить колесницу.

Однако когда человек загнан в угол, он способен на безумные поступки. После тех страшных событий орда людей из Юнъаня всё же покинула городские стены, отошла подальше и разбила лагерь на новом месте.

Но отправляться в странствование они не решались: зачем сниматься с места, если всё равно умрут в пути? Пока они держались за счёт воды и еды, которые выделил им в дорогу правитель, перебивались корой деревьев, дикими травами, корешками, насекомыми, змеями и мышами. А в это время дух их подпитывали ненависть и нежелание идти на попятный. Эти чувства подстёгивали их невероятную волю к жизни, помогая держаться вопреки всему. Спустя несколько дней они собрали отряд из тысячи с небольшим человек и, вооружившись мотыгами, вилами, камнями и палками, совершили набег на городские стены.

Итог сражения оказался плачевным: бунтарей разбили наголову, из тысячи смельчаков более половины были ранены или убиты – но кое-чего всё же удалось добиться: Лан Ин ворвался в городскую башню и вынес оттуда несколько мешков риса и кое-какое оружие. Так, несмотря на потери, боевой дух юнъаньцев значительно укрепился.

Из беженцев они постепенно превратились в бандитов. Набеги повторялись один за другим, и наконец стража столицы заметила, что эти нападения становятся всё серьёзнее.

Поначалу чужаки были неорганизованной толпой, не знавшей сражений, но постепенно освоили кое-какие приёмы, с каждым разом становились свирепее и опаснее, живыми с набегов их возвращалось всё больше. Вскоре к имеющимся добавилась новая волна переселенцев, увеличив их и без того немалые ряды. Внутри правительства Сяньлэ велись ожесточённые споры: решали, как же избавиться от этих разбойников. Спустя пять-шесть подобных вооружённых стычек Се Лянь понял, что не может больше оставаться в стороне.