Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 158 – Мосян Тунсю

– Ай, какой страшный! Мы же ничего тебе и не сделали! Чего ты так сердишься?

– Не надо их жечь, это же демоны! Сожжёшь – повалит ядовитый дым. И рвать нельзя! – Солдат, уже потянувшийся к стеблям, отдёрнул руку, а Се Лянь из последних сил прошептал: – Все стебли в ядовитых шипах…

Демоны кокетливо захихикали:

– Ой, ваше высочество, вы такой обходительный! Спасибо за защиту. Погодите, мы скоро дадим плоды! Тогда-то вы в полной мере ощутите сладость нашей любви…

– Девственники, что с детства посвящают себя самосовершенствованию, – это большая редкость. Само собой, стоит лишиться невинности – и силы твои тают, но тут уж ничего не поделаешь, хи-хи-хи…

Сладкие узы принялись тереться друг о друга, продолжая игриво посмеиваться, будто намекая на свои похотливые планы. Юный солдат никак не мог взять в толк, о чём это они, как связаны девственники и силы… Он ничего не понимал, но чувствовал, что от цветов исходит угроза, и потому продолжал изо всех сил рубить стебли, яростно крича, чтобы заглушить мерзкое хихиканье. Тем не менее Се Лянь их слышал. Он сжал кулаки – да так, что суставы захрустели.

Вот оно что! Всё случившееся сегодня ночью было частью одного плана: как заманить Се Ляня в ловушку!

Они украли только Ци Жуна, потому что догадывались: гордый принц не захочет из-за него развязывать войну и прибежит спасать брата в одиночку. Раненую девушку ему подсунули, чтобы он потратил на неё всё чудесное снадобье, а затем, вдохнув ядовитый аромат, не сумел излечиться сам. Нечисть и люди объединились против него.

Учение, которому следовал Се Лянь, требовало от своих адептов полного воздержания. После того как они возносились на Небеса, люди, что приходили им поклониться, свято верили, что божества далеки от всего мирского и не знакомы с плотскими желаниями. Если небожитель лишится невинности, последователи возмутятся, и тогда мощь его значительно убавится. Проступок этот не считался настолько серьёзным, чтобы бога разжаловали и изгнали с Небес, да и силу можно было вернуть, если усердно заниматься… только откуда у Се Ляня время на то, чтобы совершенствоваться за закрытыми дверьми ещё несколько лет?

В Хуанцзи от послушников требовали беспрекословного соблюдения аскезы, и Се Лянь, будучи самым выдающимся учеником, никогда её не нарушал. Принц был уверен, что давно уже превратился в камень, что даже бешеный ветер не поднимет волн на спокойной глади его души. Он прошёл через множество испытаний и сумел с лёгкостью обойти все искушения. Но, несмотря на эту закалку, он всё же был молод. Оттого, что в присутствии юного солдата цветочные демоны намекали – да что там, не намекали, прямо говорили! – подобные непристойности, принц невольно смутился. Вдобавок этот запах – он обволакивал, будоражил кровь и кружил голову. Лицо принца залилось румянцем.

Пока что он как-то держался, но если эти цветы и правда дадут плоды, то быть беде. Следовало как можно скорее вернуться в столицу – там Му Цин и Фэн Синь бы его исцелили. Сейчас Се Лянь был так измождён, что ноги совершенно его не слушались. Ненавидя себя за слабость, он обратился к солдату:

– Ты… подойди.

В тот момент юноша стоял к принцу спиной и, услыхав просьбу, испуганно застыл. Он осторожно повернулся, но подойти не решался. Нужно было торопиться; видя его замешательство, Се Лянь почувствовал, как в груди закипает гнев. Изо всех сил сдерживая раздражение, он сказал: