Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 186 – Мосян Тунсю

– Ваше высочество! Это просто оболочка.

Со стороны казалось, что принц яростно кромсает собственную плоть, и невозможно было наблюдать за этим без ужаса. Се Лянь отдышался, отбросил меч, сел на землю и сказал:

– Я знаю! Но у неё моё лицо!

Его обуревала страшная ненависть. Друзья сели позади принца, и воцарилось долгое молчание. Наконец Фэн Синь спросил:

– Ну что, ваше высочество, вам получше? Не верьте этому гаду, он просто издевается.

– Нет, – покачал головой Се Лянь. – Он не врал, сказал кое-что дельное, вот только…

– Он правда поведал вам, как можно снять проклятие? – удивился Фэн Синь.

Се Лянь вцепился себе в волосы:

– Нет. Он не сказал, как избавиться от поветрия ликов, но рассказал, как его наслать…

Друзья не поверили собственным ушам: наслать поветрие ликов?!

Се Лянь кивнул, посмотрел по сторонам и, решив, что оставаться здесь незачем, пошёл прочь. Он не хотел сейчас видеть бегающие глаза солдат, не желал слушать горестные вздохи и обвинения больных, а потому вернулся в личные покои во дворце, что пустовали уже много лет.

За закрытыми дверьми Се Лянь с большим трудом взял себя в руки, сел и мрачно сказал:

– Те лица на коже – души усопших юнъаньцев. Часть умерла на поле боя, но большинство погибли из-за засухи.

Му Цин вроде и не удивился:

– Теперь понятно, почему люди из Юнъаня этой заразой не болеют. Свои своих не атакуют.

– Но в том, что их сгубила засуха, не виноваты жители столицы, – нахмурился Фэн Синь. – Да, это неупокоенные, злые души, но почему они сюда явились?

Се Лянь вздохнул:

– Так-то оно так, но вы же знаете, что души поначалу неразумны…

Какое-то время после смерти человека его душа напоминала новорождённого ребёнка: бестолкового, замершего на грани сна и бодрствования. Такие души не понимали, кто они, где находятся и что делают. У одних это длилось дольше, у других проходило быстрее. В народе это называли периодом помутнения.

Пока душа в таком состоянии, родные и близкие могут влиять на неё и направлять на пути. Отсюда и народные обычаи, например призыв души на седьмой день после смерти.

Се Лянь продолжил:

– Он… сказал мне, что солдаты Юнъаня отчаянно ненавидят жителей столицы и желают им сгинуть, а у многих из них родители, супруги и дети умерли от засухи. И вот эти беспокойные души заразились настроениями своих родных. Если бы не враги, они могли бы остаться в живых. А демон в белом воспользовался пылающей яростью солдат, наполнил души злобой и отправил их поселиться в плоти людей, питаться их силами.

– Что за чушь? – удивился Фэн Синь. – Разве можно решать, кому жить, а кому умереть?

Се Лянь подпёр лоб рукой.

– Лан Ин закопал в лесу тело своего сына. Через него-то мерзкая тварь и направила свою магию. Я требовал объяснить, как снять проклятие, а он мне зачем-то подробно расписал, как его наводить. Почему? Это знание не поможет разрушить чары.

– Он просто потешается над вами. Что за дерьмо?! – выругался Фэн Синь.

А вот Му Цин думал иначе:

– Он не шутил. Он сообщил вам решение.

Се Лянь поднял голову. Фэн Синь тоже повернулся.

– Какое? – хором спросили они.

– Решение проблемы! – Глаза Му Цина сияли, словно он раскрыл какой-то секрет. – Проклятие Юнъаня сработало, потому что они ненавидят Сяньлэ. Но и у жителей столицы к мятежникам накопилось достаточно злобы!