Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 81 – Мосян Тунсю

В храмовом комплексе поощрялось безупречное поведение. Большинство игр были под запретом – оставалось всего несколько доступных развлечений, за которыми можно поболтать и расслабиться. И самым популярным среди них были карты.

Предавались этой страсти, разумеется, тайком, пока никто не видит. Круглый год изнывающие от скуки монахи были не прочь перекинуться в картишки. С началом партии они забывали обо всём на свете и играли, ничего не слыша и не видя вокруг. В такой момент Му Цин им мог через окошко что угодно сказать – они бы не запомнили.

Один из помощников промямлил:

– Наверное, людей было много, шум стоял, вот мы и не услышали…

– Ты и правда вчера ходил в Сысянгун? – по-прежнему сомневался советник.

– Чистая правда! – И в доказательство своих слов Му Цин подробно описал одежду, внешность и речь тех, кого он там видел.

Советнику пришлось признать его правоту. Но тут же он опять недовольно нахмурился:

– Раз ты приходил в дворец, почему не передал через стражу сообщение? Или сам бы вошёл и доложил как положено, а не через окно кричал. Почему не убедился, что мы всё расслышали?

– Я пытался, но… Тот молодой привратник почему-то упорно не желал войти в моё положение. Я его уговаривал, а он меня не пускал и отказывался передать послание. И в конце концов… выгнал прочь! – Му Цин вздохнул. – У меня не оставалось выбора, пришлось обойти дворец и говорить в окно. Я всё рассказал, а вы мне крикнули: «Ясно-ясно, уходи!» – я и подумал, что вы согласны с предложением его высочества…

Монахи прикусили языки. Кто там в разгар игры слушал, что снаружи происходит? Отмахнулись, а сами даже не поняли, откуда звучит голос!

Се Лянь недовольно нахмурился:

– Кто посмел так обращаться с моим человеком? Кем он себя возомнил?!

Обычно принц очень тепло общался со всеми послушниками и никогда не кичился своим положением, однако он был наследником престола и даже сейчас, стоя на коленях перед верховным божеством, выглядел внушительно и грозно. Говорил он спокойно, но от его слов советники потеряли дар речи, а лица их приобрели какое-то странное задумчивое выражение.

Се Лянь обратился к Му Цину:

– А ты почему мне вчера ничего не рассказал?

Не вставая с колен, тот поклонился и тихо ответил:

– Ваше высочество, пожалуйста, не наказывайте того монаха. Я потому и не стал вам докладывать: не хотел поднимать лишний шум. Это же мелочь, а вот если бы вы за меня вступились, вышло бы нехорошо, будто я на брата по вере донёс.

Се Лянь с этим явно был не согласен.

– А что, по-твоему, хорошо? – возмутился он. – Обижать брата по вере, злость на нём вымещать – хорошо?

Выражения лиц советников стали ещё задумчивее.

Если честно, причина произошедшего крылась в том, что чиновники Му Цина недолюбливали. И младшие прислужники, конечно, об этом знали. Му Цин был не из тех, кто станет специально подлизываться, пытаясь сыскать чужое благоволение, вот и ему на помощь никто не спешил, а то и специально пакостили. Се Лянь не хотел никого задеть, но от его слов монахам сделалось ещё неуютнее.

Фэн Синю наконец надоело слушать эти оправдания.

– Может, сперва это и показалось мелочью, но вылилось в большие проблемы! – выпалил он. – Если бы ты сразу сказал привратнику, что тебя послал наследный принц, он бы не осмелился спорить! К тому же сегодня перед выходом советник прямо спрашивал, куда подевался его высочество, а ты нарочно туману напустил! Почему не объяснил, что он на городской башне ждёт церемониальную колонну?