Книга Вязаное счастье попаданки, страница 53 – Ольга Иконникова

— Не знаю, рассказала вам Белла или нет, — она снова делает паузу, — но мой сын сегодня сделал ей предложение. А она ему отказала.

Бабушки переглядываются. Клодет поджимает губы, не желая комментировать это. Но даже Дезире, кажется, не собирается меня за это упрекать.

— Камиль мой единственный сын, и я хочу, чтобы он был счастлив, — продолжает Шанталь. — Я всегда надеялась, что однажды Белла вернется сюда из деревни и выйдет за него замуж. И когда вы приехали, радости моей не было предела. Нет-нет, я не осуждаю тебя за то, что ты приняла такое решение! Это твое право. Но ты должна понять, что раз всё случилось именно так, то будет лучше, если мой сын как можно скорей забудет тебя и женится на ком-то другом. Но это будет невозможно, если…

Она опять замолкает, боясь произнести то, что вертится у нее на языке. И за нее это делаю я.

— Если я всё время буду у него перед глазами. Это Камиль попросил вас сюда прийти?

— Нет! — вздрагивает она. — Он даже не знает о том, что я сюда пришла! Но я как мать хочу его защитить! Каждый раз, когда он будет встречать тебя возле дома, он будет вспоминать о том, что между вами случилось. А ведь рано или поздно ты встретишь мужчину, который придется тебе по сердцу. И Камиль будет видеть вас вместе и снова и снова возвращаться в прошлое.

— Вы хотите, чтобы мы съехали с этой квартиры? — я решаю обойтись без всяких экивоков.

Она краснеет еще гуще и подтверждает:

— Да. Нет-нет, я вас не тороплю. Я понимаю, что вам нужно время, чтобы найти другое жилье.

— Не беспокойтесь, сударыня, — говорю я. — Мы постараемся сделать это как можно скорее.

По сути, она всё решила за нас. И теперь лежащие в кармане Клодет двадцать пять золотых обретают особую ценность.

В двадцать первом веке из Арля в Париж можно добраться на поезде за несколько часов, но в конце шестнадцатого века эта поездка растягивается больше чем на неделю. Мы трясемся в экипаже по не слишком хорошим дорогам, и после нескольких дней пути я уже отчаянно жалею, что вообще согласилась на это путешествие.

И мне стыдно перед бабушками, которые вынуждены преодолевать этот путь вместе со мной. В их возрасте такие поездки особенно утомительны. Впрочем, куда больше, чем тряска и необходимость ночевать на не самых приличных постоялых дворах, Дезире беспокоит наша афера.

Время от времени граф слезает со своего коня и подсаживается к нам в карету. И требует, чтобы я снова и снова повторяла ту историю, которую мы намерены рассказать герцогу Лефевру.

Что медальон передала мне матушка — Моник Камю — перед своей кончиной, тогда же она и рассказала мне, что на самом деле она мне не родная. Что она украла меня из дома повитухи в тот день, когда умерла моя настоящая мать. В тот же день скончался и сын самой Моник, и она посчитала это знаком и решила позаботиться обо мне. А еще она боялась появиться без ребенка перед своим мужем, у которого был суровый нрав — он и так уже несколько лет упрекал ее в бесплодии.

Разумеется, Моник понятия не имела, кем была моя та женщина, чья судьба так переплелась с ее собственной. Может быть, если бы она знала, что та богата и знатна, то не совершила бы такого ужасного поступка, обрекая дочь благородного господина прозябать в нищете.

Но тогда, несколько лет назад, когда я услышала этот рассказ, я и подумать не могла, что когда-нибудь узнаю имена своих настоящих родителей. Но когда его сиятельство разыскал меня и сказал, что я дочь герцога, я сразу поверила ему, потому что это вполне совпадало с тем, что сказала Моник.