Книга Вязаное счастье попаданки, страница 71 – Ольга Иконникова

Ужин подходит к завершению, и утомленный разговором герцог первым покидает столовую залу. А мы втроем остаемся сидеть за столом. И как только шаги его светлости затихают в коридоре, его мать холодно замечает:

— Надеюсь, вы понимаете, мадемуазель, что брак, о котором только что говорил мой сын, не должен состояться.

— Вот как? — удивляюсь я. — Это почему же?

На самом деле я вполне согласна с ней, в данный момент это и мое желание тоже. Но я не хочу, чтобы она думала, что я иду ку нее на поводу.

— Во-первых, потому что он не принесет вам того, на что намекал его светлость — положения в обществе. Те, в чьих жилах течет благородная кровь, всё равно вас не примут. А во-вторых, граф де Сорель — один из первых повес Парижа. В этом с ним сможет посоперничать разве что барон де Бюсси. Поэтому даже если вдруг он женился бы на вас, ни о какой любви не было бы и речи, и он начала бы изменять вам на следующий же день после вашей свадьбы. Мне не хотелось бы, чтобы вы испытали разочарование столь скоро.

Я благодарю ее за заботу и тоже поднимаюсь из-за стола. Мне нужно о многом подумать. И мне явно следует встретиться с самим графом, чтобы потребовать у него ответа.

Но когда я возвращаюсь в свою комнату, мне на память приходят мои давние сны.

Старая церковь с витражами в высоких окнах. Седой священник, каждый раз задающий мне один и тот же вопрос.

А напротив меня он — граф де Сорель, которому я снова говорю «нет».

Я давно уже поняла, что тот сон приходил ко мне снова и снова отнюдь не случайно. Значило ли это, что я должна согласиться на эту свадьбу?

Внешность его сиятельства не вызывает у меня никаких нареканий. Он действительно красив и вполне в моем вкусе. Но вот его моральные качества явно оставляют желать лучшего. И если он уже столь низко упал (впрочем, как и я сама), то что меня ждет после свадьбы?

Насколько я помню, женщина после свадьбы имела слишком мало прав, и муж мог присвоить себе ее имущество и денежные средства. Наверняка граф рассчитывает именно на это.

А что он сделает со мной потом? Избавится как от ненужно вещи?

— Дитя мое! — герцог Лефевра входит ко мне в комнату, и я торопливо вскакиваю и делаю книксен. Но это движение лишь заставляет герцога поморщиться. — Ты вовсе не должна приветствовать меня столь церемонно! Какие могут быть условности между родными людьми? И прости, что побеспокоил тебя в столь поздний час. Я зашел, чтобы сказать тебе, что завтра днем граф де Сорель нанесет нам визит. А после этого он желает показать тебе Париж. Не правда ли, это замечательное предложение? Но если ты еще не готова общаться с ним, можешь смело сказать мне об этом.

Но я качаю головой. Нет, я не намерена отказываться от прогулки. Нам есть о чём поговорить с графом де Сорель.

На следующее утро, позавтракав у себя в спальне, я отправляюсь в библиотеку. Предстоящий разговор с графом де Сорель сильно меня тревожит, а здесь, среди книг, мне почему-то гораздо спокойнее.

Я беру листы бумаги, что лежат на столе, и перо с чернильницей. Сначала я просто рисую сидящую на ветке птицу, которую мне видно через окно. Художник из меня неважный, а тут еще приходится делать рисунок не карандашом или кистью, а гусиным пером.

А вот на втором листе я малюю уже не просто так. Чтобы отвлечься, я начинаю о вязальной машине. Наверняка она еще не изобретена, а ведь она может очень серьезно облегчить работу вязальщиков.