Книга Ненаписанное богами, страница 12 – Кэти Роган

— Что было в письме, Маэра? — пытаюсь узнать снова.

Но она опять прячет лицо в мою тунику и качает головой.

— Не сейчас. — Ее голос звучит глухо сквозь ткань.

Она сжимает руки на моей шее, притягивая ближе.

Я тяжело выдыхаю и крепче обнимаю ее.

— Хорошо, — шепчу я ей на ухо. И просто обнимаю ее, похоже, именно это ей сейчас нужно. В голове роятся мысли, вихрь сомнений и страхов, каждая ударяет сильнее предыдущей, оставляя меня без сил. Мои родители пытались убить Маэру. Она сказала, что мать успела спасти только ее, а значит, отец и бабушка погибли. Где она жила все это время? Почему оказалась здесь? Работает любовницей у кого-то из фараэнгардской знати? С каждой новой мыслью мои руки сжимают ее все сильнее.

Она сказала не сейчас. Но это может быть единственное «сейчас», которое у нас есть. Это не может быть правдой. Я не могу узнать, что она жива, обнять ее, а потом отпустить.

— Ты меня душишь, Аэлрик, — произносит она сдавленным голосом, будто я причиняю боль. Черт. Я ослабляю объятие и склоняю лоб к ее лбу.

— Ты стала выше, — шучу я, пытаясь разрядить обстановку. Срабатывает.

Она улыбается, сначала неуверенно. Ее улыбка хрупкая, и вызывает во мне какое-то странное чувство.

— Это все туфли, — говорит она, мило морща свой носик в знак недовольства. Я опускаю взгляд, впервые замечаю ее ноги, и ругаюсь. Подхватываю ее на руки и усаживаюсь с ней в огромное кресло у стены.

— Божьи угодники, Маэра. Почему на тебе этот наряд? Тебе, должно быть, больно.

Она замирает. Ее руки останавливаются у меня на плечах. Еще секунду назад она собиралась запустить пальцы в мои волосы, совсем как раньше.

— А что ты здесь делаешь, Аэлрик? — спрашивает она, уклоняясь от моего вопроса, и я позволяю ей это. Пока.

— Я здесь на праздновании посвящения другого воина. Теперь я — Альтор, — говорю я, внимательно следя за ее реакцией. Думаю, она уже это знает, или хотя бы догадывается… Ее глаза наполняются слезами, и она прикусывает нижнюю губу, чтобы та не дрожала.

— Я так и думала, — шепчет она. В ее взгляде отражается безысходность. Мне тяжело, потому что я знаю, что она права.

— Маэра, — произношу я твердо. У нас не так много времени. — Больше никаких отговорок. Почему ты здесь? Почему ты была с генералом?

Она сжимает руки на коленях, и на ее лице отражается боль.

— Я не могу тебе сказать, — шепчет она. У этой новой Маэры есть секреты.

Мне это не нравится, и я не собираюсь с этим мириться, потому что этот секрет опасен. Мой божественный инстинкт пробуждается, требуя, чтобы я узнал, что ей угрожает. И уничтожил угрозу.

— Маэра, либо ты рассказываешь мне о письме, либо о том, почему ты здесь. Я не выпущу тебя из этой комнаты, пока не услышу хоть что-то.

Ее губы плотно сжимаются, и она отводит взгляд. Маэра всегда была упрямой, но меня одолевает тревога. Я не хочу, чтобы она была рядом с Вортаном. И дело не только в ревности.

— Что тебе нужно от генерала Вортана? — спрашиваю я.

Она вырывается из моих рук, неуклюже соскальзывая с колен. Ее ноги, втиснутые в эти нелепые туфли на каблуках, подкашиваются, и она вскрикивает и падает.

— Черт побери! — я вскакиваю с кресла и успеваю поймать ее прежде, чем она ударится о пол. Аккуратно укладываю Маэру на кровать и опускаюсь на колени, снимая с нее эти проклятые туфли. Ступни распухшие и покрасневшие.