Книга Испытания Сирены, страница 94 – Катерина Мартинез

Аэнон не бросился сразу выполнять приказ своей сестры, но она этого не заметила. Она была слишком занята тем, что снова атаковала меня. Мне пришлось броситься в оборону, опять заблокировав её трезубец своим, и на этот раз обойти её кругом.

Аэрин была неумолимым, неудержимым воином. Она дралась гораздо более умело, чем я, судя по тому, что она лишь целеустремленно кряхтела после каждого удара, в то время как я дико орала при каждом своём. Я не понимала, что происходит, но чувствовала себя марионеткой на ниточках, и мне это не нравилось.

Мне это совсем не нравилось.

— Прекрати сопротивляться! — буркнула, Аэрин когда наши трезубцы скрестились.

— Я не перестану, — прорычала я, — я не могу.

— Значит, мой отец был прав. Ты — погибель для всех нас.

Волна гнева пронзила меня, и на этот раз, когда я оттолкнула её, это была моя собственная вина. Не фантомные инстинкты заставили меня броситься на неё и ударить по ногам, чтобы сбить с ног, а мои собственные. Я выбила трезубец из её рук и отбросила его на землю, за пределы её досягаемости. Затем я нацелила кончик своего трезубца ей в грудь.

— Твой отец — сумасшедший, — сказала я, — и, к твоему сведению, я не причиняла ему вреда, но я бы сделала это — с радостью — потому что он первый поднял на меня руку.

— Ты собираешься убить меня? — прошипела она.

— Нет, — ответила я и, не раздумывая, выстрелила в неё магией из своего трезубца. Недостаточно, чтобы убить её или проделать в ней дыру, но достаточно, чтобы она потеряла сознание, как это было с другими парнями.

Тяжело дыша, я оглянулась на Блэкстоуна, Делору… и принца Аэнона. Он глубоко вздохнул, отчего его обнажённая грудь вздымалась, затем опустил меч и покачал головой.

— Прости, — сказал он.

— Прости? — переспросила я.

Аэнон приблизился, подняв руки. Подойдя ко мне, он нежно коснулся моей щеки. Рубец, оставленный его отцом на моём лице, был тёплым, и его жгло, но когда Аэнон дотронулся до него, по нему пробежал приятный холодок.

— Мне не следовало приводить тебя сюда, — тихо сказал он.

— Ты знал?

Он кивнул.

— Я знал.

— Значит… всё это было фальшью?

— В некотором роде. Он знал, что ты принесёшь ему трезубец, но не мог просто забрать его у тебя. Ему нужно было, чтобы ты отдала трезубец добровольно. Его план состоял в том, чтобы сделать тебя королевой, чтобы ты потеряла бдительность и дала ему то, что он хотел, но он не мог просто объявить тебя королевой Каэриса.

— Эти Сирены… значит, они были всего лишь пешками в его извращённом театре.

— Возрождение Испытаний Сирен дало жителям Каэриса повод для радости, но не было бы другого победителя, кроме тебя.

— Аэнон. Твой отец сошёл с ума. Он говорил о пророчестве, рассказал мне историю о Сирене, которая хотела петь для Богов. Я не поверила ни единому слову из этого.

— Может, тебе стоит поверить. Сам по себе трезубец является доказательством того, что пророчество имеет какое-то значение.

— Значит, это правда? Я погублю Летних Фейри?

Он покачал головой.

— Возможно, тебя это удивит, но я не верю в судьбу. Я верю, что мы сами творим свою судьбу. Спасительница или разрушительница… выбор за тобой, Кара Шоу.

Я посмотрела на его сестру, на прекрасную, бессознательную амазонку с каштановой косой.

— Я не хотела причинить ей боль.

— Она будет жить… но вы не можете здесь оставаться.