Книга Черная овечка, страница 172 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Кэрон толкает меня в ногу, и я вскрикиваю. Мое зрение фокусируется в узкий черный туннель. Еще больше воды брызжет в лицо.

— Эй, волчонок. Не засыпай.

Шаги и глухой, отдающийся эхом стук кружат вокруг, пока в поле зрения не появляется Кэрон. Рядом с его ботинком покоится набалдашник кувалды. В одном кулаке он сжимает ручку, в другом — ржавый металлический контейнер.

— Мне так жаль, — говорит он, и в его голосе слышится сарказм. — Не думаю, что эта вода соответствует стандартам чистоты «Здоровья ягненка», — Кэрон сплевывает в контейнер, прежде чем выплеснуть остатки воды мне на лицо.

— Не хуже, чем остальные твои дерьмовые продукты, — ворчу я сквозь кашель. Кэрон ухмыляется, присаживаясь на корточки, чтобы поближе рассмотреть мое лицо, затем тычет мне в ногу металлическим горшком. Я кричу в агонии и ярости.

— Не думаю, что мои добавки помогут тебе вылечиться.

— Еще бы, — я пытаюсь посмотреть на свою ногу. Лужи крови покрывают пыль и обломки, раздробленная кость торчит сквозь порванные штаны для йоги. — Я думала, ты должен быть кем-то вроде нежного пастуха, заботящегося о своем стаде. Бла-бла-бла.

— Да, что ж… как говорят, «пастух снимает с волка шерсть», — Кэрон встает и отворачивается, подходя к стене, где лежитперевернутый стул. Он сжимает рукоятку кувалды и размахивает ею по дуге, ударяя по камере слежения. Та взрывается осколками пластика и стекла. Кирпич дождем сыплется на пол.

Кэрон поворачивается ко мне и улыбается, его ямочки на щеках одновременно милы и угрожающи. Мое сердце щемит от того, как сильно он напоминает своего брата в некоторых ракурсах лунного света. Светло-каштановые волосы кажутся темнее. Черты лица более выразительны, чем у Илая. Я прогоняю прочь свои болезненные фантазии, сосредотачиваясь на реальном мужчине передо мной, когда он наклоняет голову.

— Зачем связанные запястья? — спрашивает он.

— Мне нравится притворяться рабыней.

Кэрон смеется. Он подходит ближе, кувалда стучит рядом с его ботинком, как тяжелая трость. Я поворачиваю голову, шипя от дискомфорта, наблюдая, как он приближается.

— Я не буду убивать тебя, — говорю я. Он снова смеется.

— Естественно. Ты валяешься на полу, — Кэрон размахивает молотком, как маятником, легонько постукивает по моему колену, от рефлекса нога дергается, и боль простреливает бедро. Я кричу, слезы наворачиваются на глаза. — Ты вообще ничего не сможешь делать.

— Я пыталась вернуть тебя, — говорю я, сглатывая подступающую к горлу желчь. Кажется, мне не хватает воздуха, потому что дыхание учащается. — ФБР придет за тобой. Я хотела вернуть тебя ради него.

Кэрон снова хлопает меня по колену, делая еще один замах. Отчаянный, полный боли звук вырывается из моей груди, когда нога двигается. Комната кружится, как будто я плыву в бушующем море.

— Я не хочу возвращаться к какой-то дерьмовой жизни к родителям, которые всегда принижали мои взгляды и навязывали свои религиозные манипуляции, или к брату, который никогда не принимал мою сторону. С чего ты взяла, что я захочу воссоединиться с ним? Илай никогда не был рядом со мной, когда я ссорился с предками или сражался с демонами, которые окружали меня. Он даже не слушал. Он просто позволил мне уйти. Где был Илай, когда я опустился на самое дно, а? Нигде.

— Он был ребенком.