Онлайн книга «Смертная»
|
Тут изображает удивление. – Повелитель, должно быть, шутит? – лепечет он. – Мне ничего не известно… Я усмехаюсь. Уж кому-кому, а тебе никогда ничего не известно, навозник. – Пустыня забрала их. Какая жалость, да, ихаб? Напомните, как у вас на родине чтут память сгинувших в песках? Тут не успевает ответить. – Чужеземец! – раздается громкий голос Шамирам. Музыка стихает, женоподобные танцовщики падают ниц и отползают к стене, прочь от выходящей из-за стола богини. Тут вываливается из кресла – сразу на колени. Как, впрочем, и все мы. – Великая госпожа, чем этот недостойный прогневал вас? – в ужасе восклицает он. «Что, ихаб, – думаю я, – наша богиня уже не кажется тебе слишком человечной?» Шамирам взмахом руки позволяет нам подняться. – Прогневал? – Улыбка Шамирам не обещает ничего хорошего. Щенок, позор моего рода, дергается было в ее сторону, но богиня не обращает на него теперь ни малейшего внимания. – Ску-у-у-учно. Эй! Музыку! Хочу танцевать. Гости переглядываются. Великая богиня любит, когда ею восхищаются, и часто пляшет на пирах, но такая честь – чужеземцу? – Да не эту, – морщится Шамирам, когда арфист дрожащими пальцами заставляет инструмент рыдать. – С этой только на похороны. Другую. Еще другую. И-и-и-и… Ах, ладно, сама. Она топает ножкой, и в зале сгущается тьма. Мгновение я теряюсь: зачем Шамирам делать так, чтобы никто не мог ее увидеть? Тщеславная богиня наслаждается восхищением смертных, она бы сияла сейчас, а не скрывалась в тенях. Новый каприз? Потом звенящая в ушах тишина сменяется хлопками, стуком и странным шорохом. Я тянусь было за кинжалом, спрятанным в складках одежды, – и с ужасом понимаю, что не могу пошевелиться. Перед глазами пляшут алые мухи, прежде чем тьма рассеивается. На самом деле в зале по-прежнему светло, это мне нехорошо. Рядом глава рода Шэ́ви падает прямо в блюдо с медовыми финиками – золотистые дольки разлетаются в разные стороны. Повсюду творится то же самое, и меня пронзает изумление: неужели Тут все‐таки отравил всех? Он осмелился? На границе ждет армия Черного Солнца, которую мои разведчики каким‐то чудом умудрились пропустить? Внезапно по залу разносится раскатистый храп, а я ловлю хитрый жучий взгляд Тута. Сонное зелье, значит, не смертельный яд. Но зачем? Забыв про танец, Шамирам на коленях сидит посреди залы, равнодушно оглядываясь. Слепой мальчишка тянется к ней, но вяло, слишком медленно. Спотыкается о ножку собственного кресла, падает и больше не встает. Шамирам хмурится, потом оборачивается. В зал врываются воины Черного Солнца. Сердце едва не выскакивает из груди, когда я пытаюсь заставить себя шевелиться. Кинжал, ну же! Пот градом течет по лицу, невероятно медленно я все же дотягиваюсь до пояса – руки не слушаются, дышать больно, к горлу подкатывает тошнота. Чем этот навозник нас отравил?! И, главное, как? Он ел и пил все то же, что и я. Мне удается нащупать рукоять, но та выскальзывает из непослушных пальцев, когда Шамирам, улыбаясь, протягивает руки одному из вражеских воинов. Тот выше прочих,и его лицо мне кажется знакомым. – Какой ты красивый, – умиляется богиня. – Иди ко мне. И, закатив глаза, оседает на пол. Это что еще такое? Тут умудрился отравить и богиню? Или Шамирам желает позабавиться? Последнее, конечно, вернее. Однако… |