Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 159 – Виктория Богачева

Пока я молчала, Ричард заказал чай, яйца, тосты. Когда горничная ушла, и он повернулся ко мне, я выдавила слабую улыбку.

— Ты никогда не спрашивал.

— О чем? — мой частный детектив притворился, что не понял, о чем я говорила.

Я сделала глоток крепкого, горячего чая. Несмотря на то что день был теплым, я словно мерзла изнутри. Меня непрестанно колотил озноб с минуты, как Ричард подтвердил мои догадки относительно приезда в этот городок.

— О том, что произошло между нами в пансионе. Как мы поссорились и не общались несколько лет, а потом я по первому зову ее матери бросилась ей помогать, — прозвучало очень резко и жестко.

Я сделала еще один глоток. Озноб не проходил несмотря на жар в груди.

— Я говорила, что из-за меня Джеральдин получила пониженные оценки. И неидеальную характеристику. А для гувернантки не может быть ничего важнее оценок и характеристики. Без них нет шансов устроиться в приличный дом. Можно сказать, своими действиями я погубила ей жизнь.

— Нет, — Ричард твердо меня перебил. — Нельзя так сказать. Вероятно, ты сделала что-то плохое. И повлияла на дальнейшую судьбу мисс Фоули. Ты совершила ошибку, как совершают все. Ошибка — не преступление. Если так посмотреть,я тоже мог бы сказать, что отец погубил мою жизнь. Но и это не было бы правдой.

С его губ слетела редкая оговорка. Прежде он никогда не называл герцога Саффолк отцом. Но с тех пор как мы прочитали его некролог, стал делать так чаще.

— Я была белой вороной в пансионе. Вечной мишенью для чужих шуток. Из-за отца, из-за своего сиротства, из-за нашей бедности. Все знали, чья я дочь, кто я такая. И что меня некому будет защитить. И пользовались этим, и уходили безнаказанными, — начав рассказывать, я уже не могла остановиться.

Я носила в себе этот секрет почти семь лет. И пришла пора его рассказать.

— К выпускному классу я была так измотана травлей, к которой не смогла привыкнуть за все годы, что была готова сдаться и сбежать домой, не закончив обучения. Лишь бы все это прекратилось. Я была глупа и наивна, а еще очень сильно устала, и поэтому, когда одна из девушек, раньше меня травивших, подошла и предложила дружбу, я согласилась, не раздумывая. Я не хотела задаваться вопросом о ее мотивах. Не хотела ни в чем копаться и разбираться. Я просто хотела покоя...

Договорив, я судорожно втянула носом воздух и поспешно глотнула чая. Дурацкие подростковые воспоминания — в них так легко провалиться. И вот мне уже не двадцать пять лет, а вновь шестнадцать...

Ричард не прерывал. Он не подбадривал, не кивал, не перебивал словами сочувствия — и именно за это я была ему благодарна. Он просто сидел и слушал.

— А потом она подбила меня на… проступок, — выдохнула я. — Я не буду говорить, какой. Это неважно... Важно, что той ночью Джеральдин пошла со мной, но все оказалось подстроено заранее. А девочка доложила обо всем нашей мадам и воспитательницам. Я успела сбежать, а вот Джеральдин поймали недалеко от кабинета директрисы. Глухой ночью, когда нам запрещалось даже вставать с кроватей. Она меня не выдала, взяла всю вину на себя. Но больше не сказала мне ни единого слова.

Я опустила взгляд и почувствовала, как Ричард накрыл мою ладонь своей.

— Видишь, — попыталась пошутить. — Я утаила от тебя перед свадьбой, что ты берешь в жены не слишком приятную женщину.