Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 102 – Виктория Богачева

— Он никогда не оставит меня в покое, — шепнула Талила.

Ему не нужно было спрашивать, кого она имела в виду.

— Раньше... раньше я думала, что нужна ему, чтобы родить ребенка, который унаследует мою магию. Что поэтому меня оставили в живых, — быстро и отчаянно зашептала она, и ее ладонь все сильнее собирала в кулак плащ на груди. — Но если это правда... мой ребенок... разрушит старый миропорядок и создаст новый? — она обожгла его взглядом.

Мамору стиснул челюсть. Слишком многое плескалось сейчас в ее глазах. Слишком многое, и у него не было ответов нина один вопрос.

— Никто никогда не оставит меня в покое, — Талила резко опустила голову и вытянула руки вдоль тела, стиснув кулаки. — Мой дядя был прав.

— В чем? — хрипловатым голосом от с трудом сдерживаемых эмоций спросил он.

Он смотрел на нее и понимал, что ответ ему не понравится.

— Он хотел меня убить, — Талила горько усмехнулась. — Единственный из всех, кто не хотел до меня добраться.

Мамору прищурился, сузив глаза. Он не мог не заметить лихорадочный взгляд, которым она бегала по его лицу. Ее губы едва заметно подрагивали, она постоянно прикусывала их, силясь удержать рвущиеся из груди рыдания. Брови пошли некрасивыми заломами, как если бы ей было очень сильно больно, но она старалась не показать эту боль, что раздирала на части.

Он шагнул вперед раньше, чем подумал, и притянул Талилу к себе. И сразу же почувствовал, как уже его собственная боль отдалась острой вспышкой в лопатку. Ему было плевать.

Талила вцепилась в него изо всех сил, едва ли не повисла на его плечах, хватаясь так отчаянно, словно висела над обрывом и могла сорваться, если только он отпустит ее. Она не то всхлипнула, не то резко втянула носом воздух, и он услышал сдавленный, приглушенный стон, когда она уткнулась лицом ему в грудь, чуть пониже шеи. Он не видел ни ее глаз, ни ее губ, лишь темноволосую макушку, но почувствовал, как все ее тело содрогнулось. Раз, другой, третий...

Руки сами собой начали поглаживать ее по плечам и волосам, убранным в длинную косу. Мамору, медленно переступая ногами, повернул их вдвоем так, что он оказался спиной к лагерю.

— Я не хочу... — услышал он ее осипший голос... — я не хочу всего этого...

— Я знаю, — сказал он тихо, почувствовав, как вспыхнула огнем метка, которой уже не было на его спине. — Я знаю.

Она права, осознал он так ясно, как никогда прежде. Император никогда не оставит ее в покое. Никогда не оставит в покое его самого. Снегопад, который припорошил все дороги, сделав любые перемещения невероятно трудными, подарил им иллюзию нормальности.

В этом лагере они были словно в кольце, где время не имело власти. С одной стороны — величественный горный хребет и враг, поджидавший на каждом шагу. Необходимость противостоять ему, необходимость сражаться каждый день своей жизни. С другой — отрезанные пути сообщения. Дороги, по которымникто не мог к ним пробраться.

Прошло уже немало времени, но Мамору не знал, что происходило снаружи. Их жизнь сузилась до этой точки в горах, но Талила была права.

Там, где-то снаружи, за пределами бескрайних гор с белоснежными шапками жил, дышал, ходил его младший брат. Император.

За их головы наверняка было назначено вознаграждение. Быть может, отправлена армия. Та, что еще осталась в столице. Та, что была созвана со всех уголков Империи...