Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 159 – Виктория Богачева

И вот на него у Мамору не было ответа. Пока.

Он едва спал ночью. При неярком свете жировика перебирал карты и начертания земель, считал в уме время, которое понадобилось бы Талиле, чтобы достичь Восточной провинции, и размышлял, не впал ли в безумство он сам.

Никто не знал, что он разделит войско, когда Хиаши склонили к измене. Но теперь, вероятнее всего, об этом уже знали все. И советник Горо, который получал сведения о том, что происходило в войске Мамору так быстро, словно сам являлся его частью.

К этому стоило быть готовым.

Он думал, что готов. Но, кажется, ошибся.

Битва, пусть и та, в которой ониодержали победу, все же подкосила самураев, и больше всего — их боевой дух, потому что предательство товарищей никогда не проходило незаметно. Еще вчера он прикрывал тебе спину, а сегодня ты убил его и услышал последний вдох. С этим трудно смириться, через такое трудно переступить и продолжить свой путь.

Мамору это понимал.

Как понимал он и то, что они не могут оставаться на месте. Но и напасть — во всяком случае сейчас — они также не в состоянии.

Его людям нужно время, чтобы прийти в себя, и времени у них как раз не было. Преимущество, которое они получили, было очень, очень зыбким. И скоротечным. Он приказал строго следить, чтобы ни одно письмо не покинуло лагерь, но разве мог он быть уверен, что все будет исполнено в точности? Разве не отдавал он подобные распоряжения прежде?..

Сколько еще предателей в его войске?..

С рассветом он отбросил в сторону все карты, которые изучал, и вышел на свежий воздух из небольшого походного шатра. Мамору направился к месту, где на ночь устроили плененных предателей: прямо на берегу реки, под открытым небом. Мало кто из них спал, и, еще издалека заслышав его тяжелую поступь, многие подняли головы, с тягостным ожиданием всматриваясь в рассветный туман, что стелился по земле, из которого показался Мамору.

Он подошел к Сэдзо. Лицо того показалось ему еще более утомленным, чем накануне, и жесткая, холодная усмешка коснулась его губ.

— Значит, ты хочешь, чтобы я пощадил их? — спросил Мамору, кивком указав на остальных предателей, прислушавшихся к разговору.

Сопя от усилий, Сэдзо встал на ноги и склонил голову.

— Я уже рассказал тебе все, что знал. Мне больше нечего тебе предложить.

— Ошибаешься, — хмыкнул Мамору. — Ты можешь кое-что сделать, и тогда я никого больше не казню.

— Что я должен сделать? — опешил самурай, поскольку не мог ожидать столь щедрого дара.

— То, что ты отлично умеешь. Предавать.

***

Это случилось некоторое время назад, а теперь Мамору смотрел в затылок советника Горо. Потому что у него не хватало сил взглянуть на свою жену, под ноги которой только что бросили катану и отрубленные волосы его мужа.

Он думал об этом неоднократно. Что придется испытать Талиле, пусть и на короткий срок. На что он обрекает ее своими руками, но он и представить не мог, как тяжело ему самому будет смотретьна ее страдания.

Забывшись, Мамору повел рукой, в которой сжимал кинжал, и Сэдзо, что стоял рядом, дернулся, когда лезвие пропороло его одежду и коснулось кожи.

— Я всегда готова вас выслушать, советник, — как она ни старалась, голос Талилы все же дрогнул.

Мамору видел, как в самом начале она пошатнулась и чуть подалась вперед, словно хотела рухнуть на землю следом за вещами мужа, но все же справилась с собой и гордо распрямилась. Ее глаза холодно блеснули, когда она подняла взгляд на советника Горо, а губы презрительно скривились, стоило ей посмотреть на людей, которых он привел с собой.