Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 52 – Виктория Богачева

— Что случилось?! — требовательно спросил он, поймав за плечи встрепанную жену. Потом он заметил, что Талила скинула обувь, и сжал губы в жесткую линию. — За кем ты гналась?

— У тебя в отряде полно предателей, — она сбросила его руки — он и не удерживал — и шагнула назад, не в силах скрыть разочарования.

Как она могла не обратить внимания на стражника, почему она даже мельком не взглянула в его лицо?!

— Я знаю, — равнодушно отозвался Мамору и прошел мимо нее.

Талила посмотрела ему вслед: прямая спина, широкий разворот плеч, четкий, уверенный шаг. И вздохнула. Она вошла в спальню спустя несколько минут, он как раз убрал катану на специальную подставку. Талиле пришлось усилием воли заставить себя отвернуться от оружия. Как бы она хотела вновь ощутить его в своей руке...

— Я хочу научить тебя сопротивляться воздействию магии теней, — глухо бросил Мамору, даже к ней не повернувшись.

В любое иное время она бы, пожалуй, обрадовалась. Но сегодня вечером была особенно сильно раздражена. Что-то царапалось, билось в ней изнутри.

Чем больше времени она проводила рядом с мужем, тем хуже ей становилось. Пожалуй, первые дни во дворце были лучшими. В ней горела чистейшая, звонкая ненависть. Она подпитывала ее, она дарила ей силы.

И все было так просто и понятно: вот он, Клятвопреступник. Человек без чести, человек, уничтоживший ее род. Человек, под ноги которого швырнули ее — закованную по рукам и ногам, слабую, лишенную сил и магии.

Теперь же все изменилось, и Талиле казалось, она утратила веру. Она утратила частичку себя. Утратила ясность. Утратила цель.

Она не думала о том, как убьет его. Как отомстит. При виде мужа в глазах не загоралось пламя, а огонь больше не иссушал ее душу.

И это пугало Талилу сильнее всего.

— Я не хочу, — огрызнулась она и скрестила на груди руки.

Мамору окинул ее нечитаемым взглядом.

— Это непросьба. Я не могу позволить, чтобы рядом со мной находился человек, так легко поддавшийся на их манипуляции.

— Я не поддалась! — вскинулась Талила. — Я не убила тебя, хоть мне и следовало!

Слова отзвенели в воздухе, и она уже не могла забрать их назад.

Даже если бы очень захотела.

Мамору чуть прищурился, и его взгляд стал острым, словно лезвие катаны. Он не двинулся, но напряжение, разлившееся вокруг него, было почти осязаемым.

Талила почувствовала, как дыхание перехватило. Она знала, что пересекла черту, но гордость и гнев не позволяли ей отступить.

— Следовало? — тихо повторил Клятвопреступник, словно пробуя слово на вкус.

Его лицо оставалось невозмутимым, но что-то мелькнуло в глубине глаз. Тень эмоции, которую он тут же спрятал.

— Что ж, ты сделала выбор, — припечатал он и скривил губы. — И теперь тебе придется жить с его последствиями. Как и мне.

Утром Мамору получил от кого-то послание. Его лицо исказилось, когда он пробежался взглядом по неровным, пляшущим столбцам иероглифов. Дочитав, он скомкал свиток, стиснув кулак.

— Мы выдвигаемся немедля, — коротко, сквозь зубы бросил он и поднялся из-за стола.

Не удосужился объяснить ничего ни Талиле, ни даже наместнику, с которыми разделял трапезу.

Они так и остались за столом вдвоем, когда он сам с силой раздвинул деревянные створки, словно те были в чем-то виноваты, и вылетел в коридор.

Но зато с той минуты ему уже некогда было думать об обучении Талилы, потому что весь дальнейший день они провели верхом. Поместье наместника и город их отряд покинул спустя четверть часа, как Мамору получил послание. Клятвопреступник сразу же пустил жеребца галопом, и остальные последовали за ним. Он ничего никому не объяснил. Талила видела, как несколько самураев попыталось приблизиться к нему, о чем-то заговорить, но он лишь свирепо отмахивался от них и крепче стискивал поводья.