Книга Яромира. Украденная княжна, страница 139 – Виктория Богачева

— Вставай! — отчаянно и ожесточенно кричал он ей в лицо.

Она распахнула потемневшие глаза и впервые смогла почувствовать под ногами опору. Силы вновь вернулись к ней, пусть и на краткое мгновение, и Яромира твердо ступила на землю. Она отпрянула от конунга, напуганная его лютым взглядом и дикой, разрывающей душу на куски гримасой.

— Тихо, тихо, — увидев, что к княжне вернулся рассудок, Харальд тотчас переменился. И заговорил тише, и лица уже больше не кривил.

Он чуть разжал хватку, почувствовав, как окаменевшие пальцы свело судорогой. Не сдержавшись, Яромира всхлипнула и поморщилась, и его затопила вина.

— Зашиб тебя? — пробормотал, словно мальчишка. — Не серчай.

Княжне хватило сил, чтобы помотать головой, а потом холод, о котором она позабыла, вновь расползся по телу, и она поежилась, мелко-мелко задрожала в руках конунга. Нахмурившись, Харальд вскинул взгляд на чернеющее небо: скоро совсем стемнеет, следовало поторопиться с костром. Коли не согреются, и впрямь умрут. Оба.

— Куда ты? — когда конунг шагнул в сторону, Яромира вцепилась ему в запястье ничуть не слабее, чем как он держал ее за плечи.

— Костер развести, — пояснил скупо.

— Я с тобой, — она резко шагнула вперед.

— Ты на ногах едва стоишь, — Харальд поморщился с досадой, а княжна звонко, зло повторила.

— Я с тобой!

Он только махнул рукой.

Сперва ходить по камням да выискивать ветки было Яромире тяжко. Но всяко лучше, чем сидеть, стуча зубами, подле камня да чувствовать, каккогтистая лапа холода медленно пробиралась по жилам к сердцу. Поначалу ноги не слушались ее, а с трудом найденные палки выскальзывали из ослабевших рук.

Она лишь крепче сцепила зубы и продолжила упрямо склоняться и расправляться до тех пор, пока не набрала хвороста так, что перестал уменьшаться в ладонях. И лишь тогда медленно побрела к месту, где конунг складывал костер.

Они расположились под защитой огромного валуна, усевшись с наветренной стороны. Харальд долго маялся прежде, чем смог высечь искру из двух булыжников, но вскоре от тонких веток наверх потянулся первый дымок, а в нос ударил горький запах опаленного дерева.

Яромира блаженно прикрыла глаза. Пока сидела да ждала, снова успела промерзнуть до костей. В который раз возблагодарила Богов, что на драккаре не нашлось у нее ни времени, ни сил, чтобы сменить мужицкую одежду на тяжелое, плотное платье. Две рубахи — полотняная да шерстяная — вместе с портками просохнут на ветру всяко быстрее.

А будь она, как полагалось девке, в платье, неведомо еще, смогла бы так ловко ускользнуть из хватки Ивара до броситься следом за Харальдом в ледяную воду… да смогла бы выплыть. Ведь утянул бы отяжелевший подол ее на самое дно.

Лишь помыслив об этом, она вздрогнула и поежилась.

Харальд заметил, бросил неласковый взгляд. Совсем иначе он на нее глядел, когда сжимал ладонями плечи до синяков. Когда мыслила она, что и вправду умрет.

Огонек потихоньку разгорался, и Яромира подвинулась к нему, вытянула окоченевшие руки. Алые от холода пальцы тотчас начало больно покалывать, а от влажной, еще мокрой одежды вскоре повалил белый пар.

Харальд смотрел, как жмется к костру озябшая, заледеневшая упрямица и молчал. Перед глазами стоял оскал гаденыша Ивара, когда тот связывал ему веревкой руки. Когда отдирал от конунга бросившуюся к нему Яромиру. Он пихнул ее тогда в сторону, и она зашибла голову, растянувшись на палубе. Ударилась больно и обидно, и Ивар рассмеялся.