Книга Луна убывает, страница 118 – Светлана Поделинская

После ужина, когда тарелки опустели и приборы были сложены согласно этикету, Элспет подала голос:

– Я достала нам приглашения на бал в ратушу. Он состоится через десять дней. Тебе, Шарлотта, необходимо новое платье – завтра же поедем к портнихе.

– А Гризель? – вскинулась наивная Шарлотта.

– Приглашений всего два, – отрезала мать.

Сестрица Гризель опустила взгляд в тарелку и сжала в ниточку тонкие губы.

Вся красота в их семье досталась Шарлотте: нежный румянец, ярко-зеленые глаза и кудри редкого оттенка красного дерева. Гризель, худощавая и угловатая, обладала бледной кожей со следами угревой сыпи, водянистыми серыми глазами и тусклыми темно-русыми волосами, которые она неизменно расчесывала на прямой пробор и убирала в пучок. Даже будучи завитыми на горячие щипцы, ее локоны отказывались держать форму. Тем не менее мать больше любила некрасивую старшую дочь, видя в ней свою опору в старости.Шарлотту же Элспет рассматривала как дорогой, но скоропортящийся товар. Младшей дочери вот-вот исполнится восемнадцать – последний возраст, когда она еще как-то котируется на рынке невест. Элспет расценивала красоту младшей дочери как выгодное вложение и рассчитывала упрочить свое положение за счет замужества Шарлотты. Тогда они с Гризель смогут жить в достатке и не зависеть от скромных доходов пекарни.

Шарлотта печально вздохнула, ее узкие плечи поникли. Ей было жаль бедняжку Гризель, но ничего не оставалось, кроме как покориться.

– Выпрямись, – отрывисто приказала мать. – И будь любезна впредь следить за осанкой, иначе быстро превратишься в согбенную старуху.

Шарлотта подумала, как нелепо представлять себя старушкой в неполные восемнадцать лет, но благоразумно промолчала.

На следующее утро, оставив пекарню на Гризель, Элспет вместе с младшей дочерью отправилась к модистке. Мадам Доротея была нарасхват, поскольку не так давно перебралась сюда из Франции. Элспет смирилась с дороговизной ее услуг, лишь бы приодеть дочь не хуже других. Шарлотта должна блистать, чтобы не упустить свой шанс.

– Нужен кринолин, – высказала пожелание Элспет, припоминая фасоны времен собственной юности.

– Нет, ни за что! – воспротивилась мадам Доротея. – Сейчас в моду входят турнюры – спереди гладко, а сзади пышно, драпировки и воланы. Подобный силуэт выглядит чрезвычайно завлекательно. У мадемуазель превосходная фигура, и такой фасон подчеркнет ее совершенства.

Элспет хотела возразить, что это неприлично – обтягивать живот, но затем подумала, что новомодный покрой позволит Шарлотте показать товар лицом, и кивнула.

Женщины перешли к выбору ткани. Глаза Шарлотты загорелись при виде изумрудного шелка, но мадам Доротея снова вмешалась:

– Этот оттенок подошел бы зрелой женщине, но не юной девушке. Возьмите этот, – она указала на отрез цвета зеленого яблока, – к вашим глазам самое то, да и смотрится нежнее. Обошьем кружевами оттенка топленого молока, получится роскошно.

После визита к модистке мать и дочь зашли еще в пару лавок, чтобы выбрать туфли, перчатки и прочие безделицы, без чего не может обойтись на балу молодая леди. Шарлотта ощущала себя уставшей и опустошенной. По возвращении домой ее сил хватило лишь на то, чтобы упасть на кровать и погрузиться в чтение «Сумеречной страсти», уносясьв эфемерные грезы о Ричарде.