Книга Луна убывает, страница 121 – Светлана Поделинская

Хотя Элспет с Шарлоттой жили неподалеку, они не могли себе позволить явиться на бал пешком и запачкать длинные платья, посему пришлось потратиться на кэб. Здание ратуши было построено на Хай-стрит в стиле классицизма и напоминало формой букву П. Кэб заехал во внутренний дворик и остановился. Перед монументальным фасадом с треугольным фронтоном высилась бронзовая статуя Александра Македонского, укрощающего коня Буцефала, что подразумевало превосходство закона над грубой силой. Выйдя из кареты, Шарлотта замешкалась, разглядывая статую, пока мать не взяла ее за локоть и кивком не велела подобрать шлейф.

Ливрейный лакей распахнул перед дамами дверь, и, следуя его указаниям, они поднялись на второй этаж по лестнице, выстланной малиновой ковровой дорожкой.

Распорядитель в напудренном парике встретил их наверху, принял приглашения с золотым обрезом и пригласил внутрь. В парадную залу Шарлотта шагнула в необычайном волнении: она впервые оказалась в такой роскошной обстановке. Золоченые колонны устремлялись ввысь к куполообразному потолку, украшенному круглым витражом. Четыре хрустальные люстры по углам квадратного зала дарили мягкий рассеянный свет. Стены были облицованы резными деревянными панелями, расписаны фресками и увешаны картинами, изображающими батальные сцены из истории Шотландии. По натертому до блеска паркету плавно скользили пары, производя впечатление бесплотных. При виде такого скопления богато одетых дам и влиятельных господ Шарлотта оробела. Все они занимали высокое положение в Эдинбурге, здесь присутствовали и настоящие лорды. Великолепиебала ошеломило и подавило Шарлотту, она тут же показалась себе маленькой и незначительной. Да она и была никем, чтобы о ее появлении особо объявили.

– Не хандри, – приказала Элспет, заметив, что дочь приуныла. – Старайся не озираться по сторонам с таким видом, будто ты приехала из глухой деревни в Хайленде. И приподними повыше подбородок, а то оглянуться не успеешь, как наживешь второй. Шея у тебя лилейная.

Навязчивое покровительство матери сковывало волю, и Шарлотта ощутила себя коровой, каких гнали в базарный день по улице Каугейт. Телкой, которую украсили лентами, позолотили рога и выставили на продажу. Она знала, что выглядит прелестно. Ее небольшой бюст, приподнятый корсетом, соблазнительно выступал из сливочных кружев, словно из пены морской. Бледно-зеленый шелк обрисовывал плоский живот и струился сзади переливчатыми волнами, переходя в шлейф. Пышно взбитые волосы Шарлотты были уложены валиками на висках, собраны на затылке и каскадом локонов ниспадали до лопаток. Прическу украшали живые туберозы, возвещая языком цветов о чистоте и невинности их обладательницы.

Элспет не сомневалась, что ее дочь, на наряд которой потрачено столько фунтов, ожидает успех на балу, и выжидала. Шарлотта пока пребывала в растерянности, скромно приткнувшись у стенки вместе с пожилыми дамами и невостребованными девицами. Вдруг она посмотрела в толпу и забыла, как дышать: в ее сердце точно вогнали раскаленную иглу. К ним вальяжной поступью приближался Ричард, такой импозантный в черном фраке с шелковыми лацканами, белом пикейном жилете и лакированных башмаках.

– Добрый вечер, прекрасные леди. Ричард Эллиотт, – вежливо представился мужчина, прежде чем Элспет успела вымолвить хоть слово, и нагнул в поклоне напомаженную голову. – Позвольте мне иметь честь пригласить мисс на тур вальса.