Книга Умри со мной, страница 38 – Юлия Селиванова

Ах если бы можно было стать еще меньше и просто исчезнуть.

Гас вздохнул, накинул куртку и вышел из дома. Лицо ему придавил тяжелый ароматный вечерний воздух, Кристина стояла совсем рядом, она обошла дом на колесах и теперь переминалась с ноги на ногу в нетерпении.

– Ну что, на дерево пошли?

– Давай на дерево.

Пойти на дерево – с самого раннего детства значило пойти кататься на старых и очень больших деревянных качелях, которые кто-то очень давно прикрутил в ветвях огромного вяза на тросах. Если сесть спиной к городу и лицом к лесу, оттолкнуться ногами хорошенько и взлететь на старой доске, то перед тобой открывалсяволшебный вид: поляны, через которые в случайном порядке бежали деревья и кустарники, чуть ниже косогора, на котором обрывалась Вентура, – словно косогор этот был ветхозаветным Левиафаном и нес на спине весь мир, а по бокам его омывал зеленый океан Бесконечности. Гас и Кристина до сих пор помещались на старой доске качелей вдвоем. Чаще всего они любили сидеть в одну сторону, но иногда – особенно когда ругались, – сидели в противоположные. Гас выбирал вид на лес, Кристина – вид на город.

– Ты сегодня ел? – Кристина действительно была маленькой мамой.

– Я не помню, кажется, ел, – Гас задумчиво сидел на качелях, ссутулившись и глядя в наступающие сумерки.

– Ты грустишь?

Гас улыбнулся краешками губ, отрицательно помотал головой.

– А давай, как будто я спросила десять раз, и ты сказал мне все как оно есть.

Кристина оставалась самой собой.

– Эйкен опять доставал меня, – Гас вздохнул, покачиваясь в легком ритме одной ногой, – я застрял в туалете, пока не пришли малыши из начальной школы. А так я и не знаю, что со мной было бы.

– О, а я знаю, ты был бы страшный красавчик – от слова страшный, – Кристина рассмеялась, слегка показав свои маленькие и судя по характеру острые зубы. Так могла бы улыбнуться белка, если бы белки вообще улыбались, непроизвольно подумал Гас.

– Ты похожа на белку, когда смеешься, – Гас не выдержал.

– Что? – Кристина в притворном недовольстве стукнула Гаса кулаком в плечо, но совсем не больно.

– А еще к нам пришел новенький, Рон.

– Видела, кажется, – он такой длинный, как псалом Ветхого Завета, – мне снизу даже его глаз не видно, если он только не наклонится. Но он симпатичный.

– У него руки такие сильные, татуировка прикольная.

– Я видела его с этой… Диной, кажется. У нее мама с собой покончила. Наверное, эти сильные руки уже что-то делали с Диной.

Гас пропустил пассаж про Дину, которую Кристина недолюбливала и всячески подкалывала за равнодушное отношение к Гасу, мимо ушей.

– Это еще ничего не значит. Моя мама вот не покончила, а все равно ее как будто и нет среди живых с тех пор, как уехала от нас.

– Ты скучаешь?

– Не знаю. Я не думаю об этом. Просто ты сказала про Мадину, про ее маму.

– И что, этот Рон с ней? С Диной?

– Я их видел один раз в школьном кафе. Сидели, мило болтали.

– Тебе не кажется, что он какой-то страшный? Нет, не в том смысле– Кристина смешно замахала руками и чуть не упала с качелей. – Он красивый, но и страшный, понимаешь? Ну как вот мы смотрели «Тридцать дней ночи»… вроде как люди, но не как люди.

– У них были огромные зубы. У Рона с зубами все нормально.

– А ты ему и в зубы уже посмотрел? – Кристина не унималась.

– Да нет, но он когда говорит – никаких клыков. Расслабься, Крис, он не Эдвард Каллен.