Книга Умри со мной, страница 41 – Юлия Селиванова

Англия в принципене могла не вызывать эмоций: даже на фоне послевоенного упадка и эпидемии пейзажи дышали поэтической негой, если ты просто смотрел на них – внутри уже начинала звучать музыка, словно ты сам мог выразить невыразимое и ускользающее ощущение природы вне тебя. Рон тоже чувствовал это, но фоном готовился к работе. Агата, – он знал имена заранее, – уже больна, но она пока не знает об этом. В стране, где болен каждый второй – каждый первый, конечно, догадывается, что и за ним недуг придет, но кто, скажите, верит в собственную смерть? Рон скучал, – профессиональное выгорание, если это понятие вообще применимо к работе проводника между мирами, – делало свое дело: Рон тяготился своей миссией, но «уйти пораньше» или «взять больничный» не мог.

Спрыгнув в придорожную грязь из кареты, Рон огляделся: перед ним на небольшом холме возвышался особняк, спрятавшийся за старыми раскидистыми деревьями, которые словно прорастали сквозь него. Рон, обычно довольно равнодушный к своему внешнему виду, стряхнул капли дождя с пальто, пригладил непослушные рыжие волосы, разочарованно посмотрел на забрызганные сапоги. В таких не то, что к даме являться, – даже в кабак не вполне пристойно.

Рон был уверен, что его встретит дама средних лет, грузная и уставшая, – от этого собственное мимолетное желание казаться привлекательным посмешило его. Он двинулся к дому, уже не разбирая дороги, – какая разница, если сапоги испачканы почти по голень. Нечего терять.

Калитка в воротах оказалась открытой, Рон вошел и сразу же услышал высокий женский крик:

– Ах ты подлец, Фунт! Я тебя намыла, а ты вырвался и валяться в луже? Ты что, хочешь стать глиняной версией себя самого? Мне опять тебя мыть? Мне делать больше нечего вечером! Я, между прочим, тоже хочу умыться и лечь спать вовремя.

Рон пошел на голос: в северной части палисадника высокая и худая девушка ругала большую грязную собаку. Собака стояла, опустив голову, – так умеют стоять только очень воспитанные, но не лишенные природной амбиции и ума питомцы, которые заранее знают о наказании за шалость и готовы его нести, лишь бы шалость удалась. На звук шагов девушка насторожилась, поднялась от собаки и машинальным жестом убрала волосы с лица. Грязная рука оставила след на лбу, отчего девушка казалась совсем юной. Рон немного растерялся, он не рассчитывал застатьдетей или иных родственников Агаты. Он замер, не дойдя несколько метров до девушки. Возникла пауза, которую прервал пес: молниеносно бросился к Рону, девушка бросилась за ним, посчитав, что собака сейчас нападет, вцепилась ему в шерсть на затылке и упала на колени в грязь.

В итоге все были грязными по уши. Собака, вместо того чтобы кусаться, – припала грязной головой к ноге Рона и издала какой-то довольный чавкающий звук, словно съела жука.

– Фунт, ты сегодня без ужина. – Девушка кое-как поднялась с земли и отпустила собаку.

– Не будьте к нему так строги, мисс, это я виноват.

– Миссис.

– Что, простите?

– Вы назвали меня мисс, но я миссис. – Девушка еще раз взмахнула рукой, чтобы поправить волосы, и теперь грязь красовалась у нее на щеке. – А вы кого-то ищете? Вы одеты как путешественник.

– Я ищу Агату Джонсон, по моим сведениям, она проживает здесь. Вы, должно быть, ее младшая сестра?