Онлайн книга «Умри со мной»
|
– Рон звал всех, но я, честно говоря, не планировал, – там же будет почти весь наш класс, если не вся школа… – И что? Ты разве не хочешь узнать, как относится к тебе Дина? – Мне вообще кажется, что она не относится ко мне, хаха. – Если ты не пойдешь, – Кристина наседала, – ты вообще никогда не узнаешь. И даже если там была крупица интереса, ты ее никогда не получишь, и твоя Дина достанется кому-нибудь типа Рона. Ты должен взять в руки все, что ты можешь взять, даже если целиком ты себя в руки не возьмешь, – и пойти. Даже самую большую рыбу можно съесть только один раз. Ну чем ты рискуешь? Зато узнаешь наверняка: да – значит, да. Нет – значит, ты свободен для нового чего-то. Гас на секунду запрокинул голову и посмотрел наверх: небо казалось очень близким. В нем как будто ходил огромный маятник– туда-сюда, Гас следил за ним взглядом, потом зажмурился и отпустил фантазию. – Хорошо, я пойду. Кристина запрыгала на месте от радости. – Но если мне разобьют сердце, я женюсь на тебе и буду жить с тобой долго и счастливо, так и знай! Тут они оба, словно сдав экзамен и пережив тревогу, засмеялись и наперегонки побежали к дому, покрытому сумраком. Маятник в небе продолжал свое движение… Агата Жить сотни лет и ходить на свидания – та еще идея. Рон разложил перед собой на кровати три варианта одежды: джоггеры и футболка с золотой молнией на груди, синие джинсы прямого кроя и малиновое худи со смешными завязками на капюшоне, холщовые брюки и свитер с еле заметными косичками на рукавах. Может, прав Эйкен, и мне без толку пытаться выдавать себя за подростка. Но что делать, если ты выглядишь на семнадцать, будущее твое туманно – такие, как ты, просто не стареют, – а другого настоящего у тебя нет и не будет? Рон сел на пол перед кроватью и запустил пальцы в волосы. Даже сто лет назад в каком-то смысле было проще: много работы – постоянные войны, люди гибли в огромном количестве ежедневно, не было необходимости чем-то занимать себя на досуге, досуга просто не было. Переход, переход, снова переход, – разные ситуации, конечно. Рон вспомнил женщину, которая умерла в своем огромном поместье в 1917 году, в разгар испанского гриппа… Йоркшир никогда не был овеян для Рона романтическим ореолом, несмотря на то, что он вживую видел Байрона и Шелли… Англия не трогала его сердце, но тогда он решился, условия показались ему настолько заманчивыми, что попытка оживить себя, стать еще немного более похожим на обычного человека, научиться чувствовать, – все это не могло не позвать в дорогу. Агата – женщину звали Агатой, – жила одна, прислуга ее оставила, поскольку война и болезнь меняют человеческие приоритеты. Даже самая старая служанка, которая с детства была при госпоже, ушла, оставив горячий обед на несколько дней вперед и прибравшись в комнате. Сам огромный дом уже давно никто хорошо не убирал, – он стоял, постепенно обрастая небытием, словно невидимым мхом. Рон соткался из этого небытия в один из дней позднего лета, чтобы остаться и забрать Агату в уже исчисленные сроки. Добираться до графства, где ему предстояла скорбная работа, было сложно: на перекладных, в плохую погоду, – благо Рон не мог заболеть и умереть, в этом была какая-то даже неуместная ирония. Он ехал молча, глядя в окно путевой кареты, понимая, что очередная порция чужого страдания его вряд ли изменит, но втайне надеясь на живые эмоции. Так, наверное, хирург, в сотый раз вскрывая грудную клетку пациента, надеется обнаружить внутри не кусок мяса, а розовое сердечко с круглыми краями… |