Онлайн книга «Рэм»
|
«А не спеть ли мне песню… о любви-и-и-и-и…». Сергей. Сергей, Сергей, Сергей. Он мелькал в мыслях, как рефрен этой песни. Рэм не мог забыть их последний разговор, хотя это был даже не разговор, а короткий момент — взгляд, пара фраз, мимолётное касание. Не физическое даже, а чувственное какое-то — касание на уровне душ. Они друг друга поняли. Заметили. Ощутили. «Мою песню услышат тысячи глаз, Мое фото раскупят сотни рук, Мое солнце мне скажет: «Это про нас», Посмеется над текстом лучший друг». Голос Чижа подхватывал его настроение, и он вскинул руки, будто дирижируя самой природе. Шагнул в сторону, скользнул вдоль краёв луж, пытаясь удержать ритм, пропел на высокой ноте: — И я стану сверхновой суперзвездой! А остальное промычал в ритм, не замечая никого вокруг: Много денег, машина, все дела. Улыбнувшись, ты скажешь: «Как крутой!» — Я тебя обниму — ты права-а-а-а!.. Чем дальше в промзону он заходил, тем сложнее становилось бежать, хотя дорожка шла вниз, и в какой-то момент, делая звук тише, Рэм понял: пахнет гарью и жжёт глаза. Из-за пятиэтажек поднимался столб дыма, и, хотя это могло быть что угодно — магазин хозяйственных товаров на углу Луговой улицы или рыбный рынок на Портовой, сердце всё равно тревожно провалилось вниз от догадки, в которой почему-то не было сомнений: гаражи. Нет, не просто гаражи. Гараж. Он, на ходу снимая наушники и убирая плеер в карман джинсовки («Напишу-ка я песню о любви… Только что-то струна порвалась»), побежал вперед, уверенный: это их с пацанами гараж. Ещё издалека понял, что так и есть: тот горел так сильно, что языки пламени выглядывали из-за открытых дверей, а рядом суетились две знакомые фигурки — Француз и Скрипач. Они пытались спасти вещи — Рэм заметил, как Скрипач выносит несколько пластинок в бумажных конвертах, и бьёт по ним рукавом свитера, пытаясь сбить огонь. Рэм, не думая, рванул к ним. — Что случилось?! — выкрикнул, подбегая. В момент, когда открыл рот, легкие мигом набились дымом, и он закашлялся. Француз обернулся, лицо его было красным от жара и… ярости? — А ты ещё спрашиваешь?! — заорал он, резко бросая магнитофон на землю. Тот и без того плавился, было видно, что не уцелел. — Тебе виднее! Рэм замер, потрясённый. — Чего?! Я вообще… я только подошел! — Конечно, подошел! Это по-любому твой тупой дружбан! — Чё? — он опешил. — Да это наверняка Чингиз со своими! Мы же тогда с ними сцепились! — Чингиз твоего батю боится, как… — он осёкся, явно хотел сказать «как огня». — Ссыкло, короче, Чингиз для такого! Зато Елисей не боится, его батя с твоим отлично ладит! Договорятся, да? — Да чё ты… Но Француз ему и слова вставить не давал: — Тем более папаня твой нас не любит, да? Да?! Чё ты так смотришь?! Постоянно тебе в уши льёт, чтоб ты с нами не водился, как будто я не знаю! Рад только будет, что нашу базу спалили! Скрипач, обычно спокойный, на этот раз тоже выглядел злым. Он дул на обожженные руки, и исподлобья поглядывал на Рэма. — Гараж выгорел до основания. Там была гитара отца Пьера. Ты понимаешь, что это значит? Рэм растерялся. Он оглянулся на пылающие остатки гаража и почувствовал, как внутри всё сжалось. Он прекрасно понимал, что это значит. И теперь не знал, что сказать, чувствуя себя виноватым, хотя ему всё ещё казалось нелепым думать на Елисея, а не на Чингиза. Ну, или он не выдерживал мысли, что это сделал Елисей, потому что для пацанов это будет всё равно, что Рэм. |