Книга Безрассудная, страница 163 – Лорен Робертс

― Надень на нее наручники.

Оба Гвардейца кивают, прежде чем тот, что потише, начинает сковывать мои запястья. Я поднимаю взгляд на Кая, встречаясь с его холодной, бесчувственной маской. И вспоминаю каждый миг, когда говорила себе, что ненавижу его, каждый миг, когда была полна решимости сделать с ним то, что он сделал с моим отцом. А потом я отражаю все это на своем лице.

Притворяйся.

― В городе вас ждет лошадь, Ваше Высочество.

Кай поворачивается к Гвардейцу.

― Прекрасно. Тогда отправляемся.

Другой Гвардеец толкает меня и я спотыкаюсь, едва не уткнувшись носом в маки. Я закатываю глаза, ни на кого не обращая особого внимания.

― Мальчики, используйте слова. Мы, Обычные, не говорим на других языках, и вполне способны передвигаться без посторонней помощи.

― И зачем нам тратитьна тебя время, предательница? ― говорит урод, хихикая вместе со своим другом.

― Ничего страшного, если ты не обладаешь большими яйцами, ― сладко произношу я. ― Как я могу заметить, это абсолютно нормально для большинства Гвардейцев.

Я игнорирую ненависть, горящую в их глазах, и вместо этого сосредотачиваюсь на маках под моими ногами. Наручники лязгают на запястьях, давят на руки и натирают кожу.

Мы идем в тишине и замок становится все ближе, однако Гвардейцу слева от чего-то захотелось открыть свой рот.

― С нетерпением жду, когда король избавится от тебя.

Выражение моего лица все еще лишено эмоций.

― Да, я уверена, что Его Высочество обрадуется моему возвращению.

Он ухмыляется.

― Вся Илия ждет этого.

Я сглатываю, взгляд цепляется за голую спину Кая передо мной. Он не осмеливается повернуться, но его плечи напрягаются с каждым шагом.

И тут до меня доходит. Реальность моей неминуемой смерти.

Я не знаю, как обману его на этот раз. Бежать мне некуда. Смерть можно обманывать лишь до тех пор, пока она не решит отомстить.

Мы идем не спеша, и я убиваю время, рассматривая цветы, которые медленно увядают под ногами. Маки с каждым шагом все ближе к земле, словно пытаются скрыться от города.

Вскоре то, что осталось от поля, превращается в гравий, а после в знакомый неровный булыжник. Несколько Гвардейцев стоят на окраине города, и все они кланяются при виде своего принца и Силовика. Он пренебрежительно кивает группе мужчин, прежде чем взобраться на лошадь, ожидающую его.

Грубая рука на моем плече заставляет перевести взгляд с Кая на Гвардейца, ведущего меня за лошадью. В другом кулаке он держит длинную веревку, конец которой привязан к седлу, на котором сидит Кай.

Я не знаю, почему слезы наворачиваются на глаза, когда Гвардеец обвязывает веревку вокруг наручников. Или почему я чуть не позволяю им пролиться, когда лошадь начинает волочить меня за собой.

Может быть, дело в унижении. В том, как меня словно животное ведут к королю. Или, может быть, дело в Элите, которая покидает свои дома, чтобы посмеяться над предательницей. Убийцей. Обычной.

Я никогда не видела эту сторону города. Сторону Атакующих, единственных, кто заслуживает жить так близко к замку. Я таращусь на их дома, пока прохожу мимо. Эта Элита живет в достатке, покате, у кого меньше власти, ― в нищете.

Я не удивлюсь, если Примитивные станут новыми Обычными, как и подозревал отец.

Люди указывают на меня пальцем, восхваляя своего принца и проклиная моя имя одновременно. Я закрываю глаза, пытаясь спрятаться от ненависти, заставляющей спотыкаться о камни, пока мы пересекаем улицы.