Книга Дом Пламени и Магии, страница 80 – Шеррилин Кеньон

— Скажи мне, принц… что ты будешь делать со всей этой яростью внутри себя?

— Я не понимаю ваш вопрос.

— Если бы ты стал королём сегодня — что бы сделал? Убил Миру? Отлил? Искупался в золоте? Назови три вещи.

Дэш нахмурился.

— Всего три?

— Да.

Он задумался всего на секунду.

— Сначала я бы принял ванну.

Мартен рассмеялся:

— Хорошо. Дальше?

У него было много желаний, в том числе убить Миру. Но если ограничиться только тремя…

— Я бы освободил остальных, кто пленён со мной, и забрал их домой.

— А третье, если бы у тебя была королевская власть?

— Эгоистичное желание.

— Насколько?

— Я бы попросил некроманта или лича вернуть мать моей сестры из мёртвых.

Мартен удивлённо замер.

— Зачем?

— Потому что я не знаю, как заботиться о ней, как это делала мать. Мне больно слышать, как она плачет, и не знать, чем помочь.

Мартен сжал его гриву.

— Вся власть в королевстве — и это твоё самое эгоистичное желание?

Так и было. Хотя сейчас Дэш хотел ещё кое-чего.

— Поужинать было бы неплохо. Но я бы предпочёл, чтобы Рената не плакала.

Даже если он ненавидел её мать, ту, что никогда не говорила ему доброго слова.

— Ты голоден?

— Умираю с голоду.

Мартен вытащил яблоко из сумки и протянул ему.

Ничто в его жизни не было вкуснее того яблока.

И Мартен так и не сказал, зачем пришёл той ночью. Или почему продолжал возвращаться.

Иногда Дэш думал, что его могла послатьмать.

Как бы там ни было, Мартен приходил каждую ночь, чтобы обучать его.

Магии. Философии. Военной стратегии. Политике.

И Дэш был ему за это благодарен. Эти предрассветные часы спасли ему рассудок.

Как бы странно это ни звучало — они стали самой «нормальной» частью его жизни в плену. Единственным временем, когда его не считали безмозглым животным в клетке.

Честно говоря, Мартен стал ему ближе, чем единорог, бездумно его зачавший.

Дэш до сих пор не понимал, почему мать отдала его отцу всего через несколько часов после рождения. Кроме, пожалуй, желания иметь связь с троном Ликордии.

О чём отец напоминал ему при каждом удобном случае.

— Даже твоя собственная мать не хотела иметь с тобой ничего общего, ты никчёмный ублюдок. Мне не следовало позволять тебе жить. Ты — пятно на моей крови и наследии.

Мать Ренаты тоже осуждала его до самой смерти.

— Не трогай меня! Ты не мой сын! Ты отвратителен! Лучше бы ты умер при рождении!

Как печально, что, когда отец впервые сказал ему, что он отправится ко двору Миры в качестве заложника, Дэш обрадовался такой перспективе. Глупый и юный, он думал, что жизнь там будет намного лучше, чем во дворце отца.

У богов извращённое чувство юмора.

Каким бы плохим ни было его детство в Ликордии, оно меркло по сравнению с жестокостью, которой он научился под безжалостными копытами Миры.

Оглядываясь назад, Дэш подозревал, что причина, по которой Мартен обучал его, была как-то связана с другой загадкой, которую старый чародей однажды задал ему, и с другим фактом, который он узнал от Миры:

— Те, кто ищет меня ради собственного удовольствия, с гораздо большей вероятностью причинят боль моим именем. Кто я?

По иронии судьбы, это было единственное, для чего Дэш родился и к чему никогда не стремился.

Власть.

Хотя он и был известен своей жестокостью, он не наслаждался ею так, как Мира.

И сейчас он с радостью отказался бы от своей власти, если бы мог найти другого, кто правил бы справедливо.