Книга Тайна проклятого дара, страница 155 – Наталья Русинова

Бабка молчала, и неудивительно. Стороны жениха и невесты на сватовстве всегда старались поразить друг друга велеречивостью. А неграмотной деревенской старухе, пусть и умной да смекалистой, трудно сразу подобрать слова, чтобы не ударить лицом в грязь не только перед княжьими людьми, но и перед всей деревней. До конца жизни ведь сказанное не забудут!

Яринка не выдержала и осторожно просунула нос между оконных ставней. И как раз вовремя.

– Еремеевы да Святовы ежели и брали чужие сердца, то расплачивались за свои деяния до последней капли, – с хитрой улыбкой сощурилась Агафья. – Только не всё так просто. Зорок ты,княже, со своего двора далеко глядишь, но своих птичек я ращу больше пятнадцати зим. И могу поклясться, что тихой нежной горлинки на моём подворье отродясь не водилось. А вот соколушка имеется, Яриной люди кличут. Птичка эта обхитрила злого колдуна и выпустила на свободу не только сокола Мстиславского, но и остальных украденных в своё время мальчишек. И много ещё хорошего людям сделала, я за неё тоже могу поручиться как за себя. Вот только не бывают соколицы ни тихими, ни робкими, ни молчаливыми. Вровень с парой своей летают. Не знаю уж, согласится ли твой Данияр на подобную замену?

Яринка растроганно шмыгнула носом. Однако и запереживала – вдруг князю бабкины дерзкие речи не понравятся? Но нет, Мирослав довольно хмыкнул, а затем обернулся:

– Ну, Данияр? Правду ведь хозяйка молвит. Храбрая да умная жена, которая и чернокнижника не испугалась, не рукавица, её за пояс не заткнёшь, коли надоест. Потянешь ли?

Дар шагнул из-за отцовой спины, не поднимая взгляда. Ибо время нынче такое: главным виновникам радостного события нужно вести себя скромно, на окружающих не пялиться и открывать рот, лишь когда о чём-то спрашивают. А говорить да нахваливать должны родня и поручители.

Но сейчас от его решения зависело всё. И потому народ за забором и во дворе в ожидании ответа, кажется, и дышать перестал.

– Потяну, – сказал он негромко, но твёрдо. – И будет моё крыло ей опорой до скончания дней. А что нрав у супруги не слишком тих да кроток… Так иная меня из подземелья бы не вызволила. Наоборот, сама бы сгинула.

– Ура! – завопил за забором Стенька, кидая шапку вверх, и следом подхватили остальные деревенские. А Яринка смотрела, закусив губу, как два рослых дружинника ведут к князю деда, с трудом перебирающего больными ногами, и как едва завидев калеку, дядька Борис первым спешит к нему навстречу.

Едва ударили по рукам, скрепляя уговор, как князь уже развернулся к крыльцу.

Яринка поняла, чего он ждёт, и сама шагнула к выходу. Хотя коленки тряслись так, как и у колдуна в хоромах не бывало. Распахнула двери – и подворье снова огласилось ликующими воплями. Маришка и Варька, румяные от радости, подхватили её под руки и помогли спуститься с крыльца. Она, конечно, и сама бы справилась, да нынче не положено. Тем более в длинном наряде, в котором с непривычки и запутаться легче лёгкого.

– Ну, что скажешь, Ярина, соколушка ясноглазая? – улыбнулся ей Мирослав. – Готова ли взять в мужья Данияра из рода Мстиславских, быть с ним в болезни и здравии, в богатстве и бедности? По собственной ли воле это делаешь?

Яринка подняла глаза – Дар стоял за спиной князя. Щёки его полыхали алым, и праздничная рубаха из блестящего заморского шёлка это лишь подчёркивала. Чёрные с проседью волосы были обстрижены и теперь едва касались кафтанного ворота, расшитого жемчугом и золотыми нитями. Высокий, гибкий, ровнёхонький, как молодой тополёк.