Книга Тайна проклятого дара, страница 158 – Наталья Русинова

Назад, с лёгким сердцем, ехалось намного веселее. Варька с Маришкой пели во всё горло и шутили, Дар, уже на правах мужа перебравшийся в повозку, со смехом рассказывал, какие у батьки на подворье есть индюки: иноземные, толстые, шубу чёрно-сизую на себе носят, бородами трясут, лопочут чего-то, а сами важные, словно листвянский староста! А Яринка хохотала до слёз, представляя Антипа в виде индюка. И девки хохотали вместе с ней. И видно было, что обе они совсем Дара не боялись.

А когда на закате подкатили наконец к Листвянке, их встретили деревенские на воротах и отправили на луг, где стоял княжий лагерь.

И Яринка онемела от восторга, увидев столы с яствами, что уходили вдаль едва ли не на треть версты. И гусляров, нарядных, как те иноземные пташки. И местных девиц, уже вовсю кокетничавших с приезжими молодцами. И гостей из соседних деревушек – не меньше двух сотен. С дружиной да местными жителями и целая армия получится.

Ох, и загремел праздник на всю округу! Бренчали по струнам гусляры, свистели в дудки приглашённые скоморохи, а дед Еремей, которого княжьи соколы донесли к столу на руках и усадили на одно из самых почётных мест, знай хлопал себя по коленям в такт их пляскам. И заливалась слезами радости старая Агафья, и смущалась под чужими взглядами, то и дело поправляя воротник горностаевой шубейки, обшитой дорогим сукном, – подарок дядьки Бориса. А сам воевода всё целовал Яринку в обе щёки и наконец-то благодарил – за спасение сына иза своё собственное. И поднимал чарку за покойных Свята и Маланью, родивших на свет такое отважное чадушко. И клялся, положив руку на сердце, что была у него до сего дня одна дочка, а теперь две, и большего счастья он желать не смеет. Разве что внуков поскорее на руки взять.

– Вы им с побратимом только имена не давайте, пожалуйста, – смеялась Яринка в ответ на его заверения. И дядька тоже смеялся. И говорил с хитрым прищуром, что заведомо несбыточные обещания дают только брехуны, а случиться может всякое, особенно если на имянаречение приедет из степей старый друг Бузулек…

И плясали девицы с княжьими соколами, и косились с обидой в их сторону местные женихи, но дружинники затеяли шуточный бой на кулаках, и после взаимного побивания парни оттаяли. И уже сами позвали гостей на новую забаву – кто кого на спор перепьёт. И заливался слезами под одним из шатров пьяненький и брошенный всеми Прошка – веселиться его никто с собой не позвал, а Антипу, половину вечера беседовавшему с князем о важных делах, было не до сына.

И лишь Евсей, отец Маришки, притащивший новобрачным в дар целый ворох новёхоньких резных игрушек «для малых детонек», с одобрением качнул головой.

– Ничо-ничо, это гниль из него выходит нутряная. Батька с маткой заласкали в детстве, залюбили, а надо было ремня вовремя выдавать. Глядишь, и не вырос бы таким чучелом.

А когда настала ночь и из-за туч выкатилась луна, с одобрением взиравшая на творившуюся внизу свадебную свистопляску, Дар увёл Яринку назад в бабкин дом, но уже в горницу на чердак, где новобрачным приготовили ложе на широком и крепко сбитом топчане. Сама Агафья с хитрой улыбкой заявила, что они с Варькой и дедом явятся домой к рассвету.

От сопровождающих с неизменно похабными песнями да прибаутками избавились быстро, вручив у калитки пару кувшинов с хмельным питьём. Те для соблюдения традиций поорали всякую срамоту за забором ещё чуток да затихли.