Онлайн книга «Малахитовое сердце»
|
Что с ним не так? Он должен испытывать благодарность и жалость, она ведь их спасла, к тому же слабая хрупкая девушка. Но эти чувства отчего-то не шли. Вместо них – непонятная досада. Чистая, концентрированная. Потому что девчонка оказалась проворнее и умнее, потому что он должен говорить спасибо той, которая презирает саму его суть. Будь у Агидели возможность телепортировать его из Коч, она наверняка перенесла бы Славу куда-то на Северный полюс. Но тот миг, когда она танцевала… Он потерялся в вихре щемящего восторга. По-детски, бездумно. Так пятилетний мальчишка замирает при звуках раскатистого грома, а затем хохочет, прижимаясь к материнской юбке под вспышками белоснежных молний. Для него нечто подобное испытывать было дико. Там, на поле, взгляд сам прикипал к тонкой статной фигуре, резво переставляющей ноги. Елизарова завлек этот танец так сильно, что он почти не чувствовалдикой рези, когда ветер швырял жар прямиком в широко распахнутые глаза. Мозг отключился. Громкий щелчок. Все тумблеры снесло к чертям. Остались лишь мощь стихии и терзаемая ею неприступная девушка. И теперь он пытался убедить себя, что этот миг был умственным помешательством. Вот она, настоящая – ядовитая, остроглазая, с поганым языком и высоко вздернутым в упрямстве веснушчатым носом. В той пляске в своей голове Славик наивно выстраивал иной образ – утонченно-великий, всепонимающий и непокорный. Необузданно-страстный. А она просто была вздорной, ненавидящей их девчонкой. – Кто снимал с меня одежду? – вкрадчивый голос вырвал его из размышлений, Елизаров запоздало понял, что все это время созерцал голые коленки девушки. Тон Агидели не предвещал ничего хорошего, бесы внутри сочно потянулись, выпуская из-под кожи шипастые кости позвонков. Его извращенная любовь к ругани была известна всем. Когда-то, давным-давно, в прошлой жизни, Смоль называла его энергетическим вампиром, потом эту привычку перенял Бестужев. С ним не вступала в дебаты родня, одногруппницы срывались на плач и проклятия, одногруппники снисходительно щерились, мечтая, но боясь начистить ему рожу. И все как один героически стремились избегать конфликтов с ним. Потому что Елизаров не терялся, не кутался в гнев или беспомощность. Каждый раз, когда лицо противника искажалось судорогой ненависти, он чуял чужую слабину. И наслаждался. И сейчас ее мимика была до жути понятна и знакома. Три… – Я. Два. Один… Она не кричала, голос не сорвался на тонкий разъяренный вопль, Агидель не пыталась дотянуться до него. Ее оскалу позавидовал бы самый страшный серый волк. Покачиваясь, девчонка подалась вперед, навстречу его предвкушающему взгляду, почти уткнулась курносым веснушчатым носом в его нос, ее дыхание коснулось подбородка. – Понравилось все, что там увидел? Изголодался, наверное. Кому такой приглянется? Щеку дернуло нервным тиком, по горлу растеклось пламя, готовое выдраться наружу с обжигающе обидными словами. Елизаров сипло выдохнул в ее издевательски изогнутые губы: – Такой инвалид? Агидель застыла. Непонимающе моргнула, и в ее зрачках на секунду он уловил растерянность. Ее замешательство сбило с толку, звонкий девичий смех казался не к месту, топил его гнев. – Такой идиот! Отсутствие ног не самый большойнедостаток. Вот без мозгов живется худо. Ты зачем ко мне под платье полез, полудурок? |