Книга Бессердечный охотник, страница 109 – Кристен Чиккарелли

Скорее всего, ничего не выйдет – кто-то непременно заметит, что она делает, и остановит раньше, чем удастся закончить.

Но ведь можно порезать этим ножом палец. Только кончик пальца – и крови будет достаточно. Я успею быстро нарисовать знак на ладони.

Какое же заклинание выбрать? Для него должно хватать малого количества крови. Внимание оно тоже не должно привлечь.

Но не стоит забывать, что серебряный шрам, который останется у Руны, станет ее проклятием.

Возможно, такую цену она должна заплатить за спасение Серафины. За возможность выполнить последнюю волю бабушки.

Действуя, будто под музыку, Лейла взялась за рычаг.

– Как ты мне отвратительна, – выкрикнула Серафина и плюнула в Руну. Слюна попала ей на щеку, испугав и заставив посмотреть на ведьму. – Кестрел было бы за тебя стыдно.

Несмотря на страдания и несколько дней в камере, Серафина выглядела по-прежнему красивой и держалась с достоинством. Руне она напомнила взъерошенного воробья.

– Ты не заслужила носить фамилию Уинтерс. – Глаза ведьмы горели, как два уголька.Казалось, позволь им судьба поменяться местами, Руна уже давно лежала бы с перерезанным горлом.

«Я искала тебя, пыталась спасти», – мысленно произнесла Руна, не имея возможности сказать вслух, когда вокруг так много людей.

– Ничего не хочешь мне сказать? – Голос ведьмы дрогнул, возможно, от ненависти к Руне или сочувствия к Кестрел, а может, от осознания близкой гибели.

Им был необходим отвлекающий маневр, то, что посеет панику среди присутствующих.

Хорошо бы устроить пожар. Пожар – именно то, что приведет к хаосу. Однако вызов настоящего огня было сложным заклинанием, требующим много свежей крови, которой у Руны не было. Да и знаков она не знала.

Но создать иллюзию пожара она вполне способна.

Лейла потянула за рычаг. Послышался наводящий ужас скрежет металла. Руна знала, что будет дальше. Так было со всеми ведьмами.

Рывок – и закрепленные цепями ноги взлетят вверх, заставив потерять равновесие. Затем тело перевернется в воздухе и, безвольно повиснув, станет подниматься выше.

За неимением выбора, Руна решила, что лучшим выходом будет порез и шрам.

Она уже направила лезвие на кончик пальца и собиралась надавить, когда ощутила едкий запах дыма.

– Пожар! – закричали в стороне.

Что? Она ведь даже еще не коснулась кожи.

– Пожар! – Крики слышались отовсюду.

Руна уколола ножом кончик пальца. Запах дыма стал ощутимее, а в дальнем конце двора в небо взлетел столб огня. Только пламя было не красным, а черным – в точности как глаза Серафины.

Огонь вызвало заклинание.

«Но это не я», – поняла Руна. Перед глазами встало суровое лицо Серафины и ее черные глаза.

Это она.

Опора с перекладиной внезапно пришла в движение и стала наваливаться прямо на Руну. Та резко втянула воздух, и едкий дым обжег горло.

Руна закашлялась, глаза горели. Из-за выступивших слез картинка стала размытой.

Надо помочь Серафине.

Она поднялась и поползла вперед, почти не ориентируясь из-за плотного дыма. Услышала, как кто-то звал ее по имени. Верити? Сейчас важнее освободить Серафину, пока они еще обе в сознании.

Огонь был повсюду – потрескивало пожираемое им дерево. Жар бил в спину Руны и перекинулся на волосы. Рукоятка ножа раскалилась и обожгла ладонь. Руна отбросила его и направилась было к Серафине, как прямо перед ней ввысь взметнулось пламя, отрезая путь.