Книга Чуж чуженин, страница 68 – Ксения Скворцова

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – негромко проговорил он.

Но было уже поздно. При воспоминании о Ратмире мигом пропало все веселье. Слова Нелюба вернули Мстиславу в суровую действительность и разрушили что-то хрупкое и хорошее, зарождавшееся в душе. Все, что происходило с ней и Нелюбом в дороге, не имело значения, не было настоящей жизнью. Настоящее их ждало там, в Зазимье, и это не было счастьем. Уж во всяком случае, не для Мстиши.

Мстислава отвернулась, и Нелюб молча вылез, захватив ворох лык. Спустя некоторое время он воротился с готовым лаптем, который пришелся как раз по ноге. Терпеливо дождавшись, пока княжна обуется, он объявил, что пора двигаться дальше.

Мстише не хотелось уходить. Хотьим пришлось натерпеться, она жалела, что ночь в ореховом шалаше больше не повторится. Но Нелюб был прав, стоило поторапливаться, и они вновь выступили в путь.

Впрочем, в этот день идти долго не пришлось. Зазимец разыскал укромное место на берегу лесного озера, где они и разбили свой крошечный стан. Нелюб не жаловался, но по тому, как он то и дело порывался залезть в сумку, в которой хранился весь их походный скарб, а потом расстроенно вспоминал, что ныне та принадлежала безвестным разбойникам, Мстислава видела, что он жалел и о лошади, и о пропавших вещах, но не унывал, то и дело благодаря богов за возвращение Бердяя.

Вечером Нелюб наловил в прибрежных камнях жирных раков, и Мстиша в очередной раз удивилась его находчивости. За неимением котла он сложил посудину из большого куска бересты, скрепив уголки расщепленными палочками.

– Разве не сгорит? – удивилась Мстислава, глядя, как Нелюб утверждает коробочку с водой над ямкой, где развел костер. Рядом, точно живая, шевелилась сумка с перешептывавшимися раками.

Нелюб тихонько рассмеялся и покачал головой. Мстиша невольно засмотрелась на рассыпавшиеся вороные кудри, по которым переливались рыжие отблески.

– Нет, он же с водой. Да еще я его по донцу глиной обмазал. А главное, – он хитро улыбнулся, – такой котел не придется мыть.

– А разве вкусно выйдет? – протянула Мстиша, с сомнением принюхиваясь к речному илистому запаху, исходящему от сумки.

Нелюб улыбнулся:

– Говорят, на ветху раки сухи бывают. За вкус не берусь, а горячо будет.

И действительно, в скором времени вода закипела, а поваливший пар разнес по поляне легкий запах дегтя. Мстише было жалко раков, но голод оказался сильнее милосердия, и сытный ужин стал наградой за пережитые мытарства.

– Ничего, тут рядом городок будет, Волыня, – привалившись спиной к чурбаку и осоловело глядя на тлеющие угли, сказал Нелюб. После того как с едой было покончено, он развел новый костер из трех сложенных друг на друга бревен, который, по его утверждению, должен прогореть всю ночь. – Если пораньше выдвинемся, к обеду дойдем. Куны, хвала Громовику, уцелели, так что и запасы пополним, и платья какого подкупим на торгу, а то так и замерзнуть недолго.

Мстиша вздохнула и обняла себя за плечи, пододвигаясь к огню. Они устроили лежанки на противоположных сторонах от костра, и теперь,когда их быт входил в привычное русло, было трудно представить, что вчерашнюю ночь они провели в обнимку.

Жар и правда оказался добрым, но Мстислава все равно порадовалась Векшиной накидке, пусть и худенькой. Она с сочувствием смотрела на Нелюба, оставшегося в одной рубахе.