Онлайн книга «Берен и Лутиэн»
|
Учтивый гостя ждал прием: Он, с глазу на глаз с королем, Поведал о своей беде, Скитаньях, мести и вражде; Сбиваясь, вспоминал, смятен, Как танцевала Лутиэн В венке из диких белых роз И пела; и в сетях волос Искрился звездный ореол. Про Дориат он речь повел, Про дивный Тинголов чертог — Подсвечен чарами, глубок, — Где бьют фонтанные струи, И распевают соловьи Для Мелиан и короля, Напевом душу веселя. Пересказал, не пряча глаз, Надменный Тингола наказ: Во имя девы, что светлей Прекрасных смертных дочерей, Для Лутиэн Тинувиэль В пределы выжженных земель Ему назначено идти, — Чтоб смерть и боль познать в пути. Дослушал Фелагунд, и вот Печально молвил в свой черед: «Увы, король, всего верней, Взыскует гибели твоей. Трех самоцветов огнь живой Затронут клятвой роковой; Лишь Феаноровы сыны Владеть и обладать вольны Их светом. Тингол тот кристалл Присвоить вряд ли б возмечтал: Не всей эльфийскою страной Он правит. Но ценой иной Ты не вернешься в Дориат? Немало страшных бед сулят Тебе дороги в никуда. А после Моргота – вражда Помчится по твоим следам С небес – и к адовым вратам. Ведь Феанора сыновья Тебяубьют, уверен я, Допрежде, чем успеешь ты Достигнуть сладостной мечты И Тинголу вложить в ладонь Неугасимый тот огонь. Ло! Келегорм и Куруфин, С остатками своих дружин Придя в предел моей земли, Немало власти обрели, Притом что королем здесь – я, Сын Финрода. Пусть как друзья Они до нынешнего дня Поддержкой были для меня. Но я боюсь не без причин, Что Берен, Барахира сын, В них состраданья не найдет, Отправившись в такой поход». Был прав король. Воссев на трон, К народу обратился он, О клятве Барахиру рёк, О том, как смертного клинок Спас короля в дни старины На северных полях войны. Взыграв, сердца рвались на бой; Но вот разнесся над толпой Глас, королю наперекор: Встал Келегорм: надменный взор Пылал огнем, лучился меч, Сияли кудри. Вел он речь, И гневом лик его пылал, И тишина объяла зал. «Будь враг он, друг, иль демон злой, Эльф, смертный или кто иной, Живущий в мире испокон, Ни состраданье, ни закон, Ни мощь Богов, ни даже ад, Ни сила чар не защитят От Феаноровых сынов Того, кто посягнуть готов На камень – выкрасть, вырвать иль, Найдя, присвоить Сильмариль. Заклятым трижды трем камням Дано принадлежать лишь нам». Как прежде в Туне речь отца Воспламенила все сердца, Так сын, слова сплести сумев, Будил испуг и темный гнев; Грозил он смутой и войной, Живописал, как кровь волной Затопит Нарготронд, ала, Пятная мертвые тела, Коль войско Нарога пойдет За Береном; как тьма невзгод Падет на Дориат лесной — И Тингол страшною ценой Оплатит роковой кристалл. И самый преданный вассал Был клятве короля не рад: Любой, отчаяньем объят, И думать не желал о том Чтоб переведаться с Врагом В его норе. Чуть смолк один Из братьев, начал Куруфин: Имел он убежденья дар — Такие сплел он сети чар, Что лишь при Турине опять Вернулась Нарогская рать К боям открытым. Впредь же ном Сражался скрытно и тайком, Избрав оружием в те дни Силки, засады, западни, И чарами заполнил мглу, И ядом смазывал стрелу Со смертоносным острием. В союзе с птицей и зверьем, Фантомы-лучники как тень Неслышно крались целый день За жертвой, приминая мох, Чтоб в темноте застать врасплох. Лукавых слов был горек плод: Забыли номы долг и род — Такой неодолимый страх Посеял Куруфин в сердцах. Так номы, души распаля, Взроптали против короля: Мол, Финрод нам не божество, И уж тем паче сын его. И Фелагунд, под общий гул, Корону сняв, ее швырнул Под ноги – Нарготронда шлем. «Пусть клятвы неуказ вам всем, Свою сдержу я до конца. Коль есть здесь стойкие сердца, Что сыну Финрода верны, Со мною из моей страны Уйдет хоть небольшой отряд, — Не побреду я прочь от врат, Покинув, словно нищеброд, Корону, город и народ!» |