Книга Трудности перевода с драконьего, страница 78 – Марина Ефиминюк

Пятиться было некуда, разве что плюхнуться в воду. Зорн разорвал зрительный контакт, перевел взгляд на мои ключицы и вдруг протянул руку. Невольно я сжала на груди полотенце, а он вытащил за цепочку спрятанный медальон. От невольных прикосновений кожа покрылась мурашками.

— Продолжаешь хранить договор, Эмилия?

Зорн потер украшение со спрятанным внутри пеплом пальцами, губы изогнулись в понимающей усмешке.

— Лучше спрятать его в шкатулку? — спросила я вдруг севшим голосом.

Острый взгляд темных глаз прошил меня насквозь.

— Это был ответ на мое предложение или риторический вопрос?

Странный разговор оборвался выразительным молчанием. Видимо, Зорн уже получил ответ, потому как выпустил медальон, и отступил.

— Тебе стоит одеться, — сухо бросил он. — Сейчас войдет горничная.

Секундой позже донесся тонкий перезвон посуды. Видимо, Ренисса вкатила тележку с обещанным ужином. Зорн сдержанно кивнул мне и уверенной походкой вышел из ванной комнаты, за его спиной сама захлопнулась дверь. В покоях раздался грохот. Хотелось верить, что горничная не упала в обморок от неожиданности, обнаружив за спиной выходящего из ванной комнаты кейрима.

Минуты не прошло, а Ренисса постучалась и тихонечко вошла. В руках она держала домашнее платье на пуговицах от ворота до самого подола.

— Кейрим сказал, чтобы я принесла одежду.

Тут горничная увидела, как в ванной бурлит вода. Веселый фонтан был уже не настолько весел, но все еще пыталсявылезти над неспокойной поверхностью. На теплом мраморном полу блестели огромные лужи. Вопросов, безусловно, появлялось много. Со стороны выглядело так, словно в комнате произошел потоп.

— Что у вас произошло? — осторожно поинтересовалась Ренисса.

— Ванна взбунтовалась.

— Видимо, была в сговоре с дверью, — задумчиво заключила она, и я вопросительно изогнула брови. — Дверь больше не с вами.

Через некоторое время, облачившись в исподнее и застегнув все пуговицы на платье, я смотрела на выломанную межкомнатную дверь. Скособочившись, та висела на силе воли и одной вывернутой петле. Косяк рассыпался трухой. Было видно озаренную ночником мужскую комнату с огромной кроватью и шерстяным ковром на полу.

— Сейчас ее починят, — убежденно заявила Ренисса на талусском языке.

Внезапно, с хрустом выкорчевав петлю, дверь плашмя громыхнулась внутрь спальни. Мы с горничной испуганно отпрянули.

— Нет, — покачала я головой, — сейчас не починят.

— Ох, госпожа Риард, в замке превосходные мастера!

Через некоторое время двое чудесных мастеров под руководством Тиля понесли труп двери на ремонт, но скорее всего хоронить. Сидя за столом, я жевала подогретый горничной ужин, состоящий исключительно из талусских блюд, и наблюдала за скорбной процессией.

— Приятного аппетита, вейрони Риард, и спокойной ночи, — с вкрадчивой улыбкой пожелал Тиль, отступая спиной в коридор, и закрыл дверные створки.

Учитывая, что теперь между спальнями образовался сквозной проход, о спокойствии речи не шло. Перед мысленным взором проносились сцены из любовных романов. Зорн в роли безудержно страстного дракона выходил в мою комнату. Косой свет падал из соседней спальни, озаряя высокую, поджарую фигуру.

Муж вставал в изножье, одним резким движением срывал с плеч черный халат, и шелковая ткань падала к мускулистым ногам. Как тающая Тамара, я лежала на кровати, стыдливо натягивала до подбородка одеяло, а сама-то с жадностью рассматривала все, что мне неустрашимо показывали. Но в том месте, где сходились косые мышцы крепкого живота, висел желто-красный, похожий на фигурное пятно кленовый лист. С темным черешком, строго указующим вверх.