Книга Год Дракона, страница 190 – Вадим Давыдов

Она всегда оставалась серьёзной – даже слишком серьёзной для своего возраста и внешности. А сейчас она вдруг стала находить вкус в совершенно девчачьем дуракавалянии. Словно брала реванш за упущенное в юности, казавшееся неважным, не стоящим внимания. Из её повседневного гардероба напрочь исчезли строгие чёрные и тёмно-синие брючные костюмы с глухими блузками, а на их место вселились легкомысленные тряпочки, чуть ли не с рюшечками, – и розовые, и голубые, и золотистые рубашечки, и топики на тоненьких бретельках, и маечки, открывающие животик, и штанишки выше колена, и юбочки с разрезом до бедра. Ей до умопомрачения всё это шло. А вот найти джинсы, рубашки и туфли, подходящие по размеру Дракону, оказалось нелёгким делом. Но Елена справилась – и страшно гордилась собой. Ей нравилось дразнить, тормошить его, трогать, бродить с ним по городу, валяться в траве и целоваться в Летенских садах, на улочках Старого Места и Малой Страны, ездить с ним вместе в машине, бездумно глядя на стремительнолетящую под колёса ленту шоссе. Ей нравилось знать: не нужно быть ни умной, ни сильной, ни опытной – всё это рядом с Драконом делалось лишним. Ей нравилось, как он при первой же возможности хватал её и носил на руках – Елену никогда в жизни ни один мужчина так не таскал на себе в самом прямом и первозданном смысле этого слова.

Он нравился ей даже в своём дурацком наряде, не то униформе, не то рясе, – и нравился без ничего. Она знала, как жалко может выглядеть раздетый и безоружный мужчина. Но только не он! Он вообще нравился ей во всех своих проявлениях. Елену удивляло умиротворение, наступавшее после близости с ним. Она и прежде никогда ничего не симулировала, принадлежа к тому счастливому – относительному – меньшинству женщин, абсолютно не испытывающих в подобных хитростях нужды. Но с Драконом происходило у неё небывалое. Полумедицинский термин для этого никак не годился! Ей казалось, она – ракета из праздничного фейерверка, стремительно взлетающая ввысь и взрывающаяся в небе ослепительным звёздным дождём. Когда он любил её ночью, она засыпала, как дитя. Когда он любил её утром, она просыпалась, и заряда бодрости и ровного, очень правильного настроения ей хватало надолго. Ей нравился едва уловимый аромат, шедший от его тела. Елена обладала очень тонким обонянием, и всегда страдала от этого: некоторые запахи вызывали у неё почти физическую боль. А его запах – не одеколона или дезодоранта, а его собственный, настоящий – действовал на неё, как бальзам. Может быть, из-за свойственного Дракону нечеловеческого здоровья? Он никогда не болел, не простывал, никогда не кис и не ныл, как другие мужчины, и это здоровье и тела, и духа любила Елена едва ли не больше, чем все остальное в нём.

Она с удивлением рассматривала себя в зеркале – не только её саму, но и знакомых удивила происшедшая с ней перемена. Она словно сбросила лет десять. Да она и чувствовала себя моложе! Елена не сразу задумалась над занимательным наблюдением: давненько не мучила её мигрень, и периодические смены настроения стали много мягче. А задумавшись, удивилась и даже к врачу не поленилась пойти. Она никогда не жаловалась на здоровье, хотя и богатырским назвать его не могла, – всё очень обычно. А стрессы, работа и всякие прочие дела тоже давали о себе знать, – и бессонными ночами, и тяжестью в желудке.А тут, – как рукой всё поснимало. Даже кожа безо всяких особенных ухищрений сделалась какой-то особенно гладкой и чистой. Молодая, моложе Елены, докторша в поликлинике, мучительно краснея от невозможности скрыть испепеляющее её любопытство, – Прага, как выяснилось, совсем маленький город, где все знают всё обо всех, – прокатив пациентку сквозь резонансный томограф, никаких патологий, разумеется, не нашла, о чём с облегчением Елене и сообщила. Только пробормотала что-то невнятное насчёт особо благоприятного гормонального фона, но Елена не обратила на её реплику никакого внимания.