Книга Искательница бед и приключений, страница 20 – Варвара Корсарова

Озия испуганно заморгал – наши перепалки приводили его в смятение.

А вот Абеле ими наслаждался.

– Любо-дорого послушать, как вы спорите, – воскликнул мой патрон с умилением. – Вы, Иверс, и ты, Джемма, напоминаете мне Тайсуна и Джа-Му, вечных мифических врагов-созидателей. Тебя ведь назвали в честь Джа-Му, не так ли, дорогая?

Я кивнула, все еще полыхая от возмущения.

– Кто такие Тайсун и Джа-Му? – заинтересовался Озия. – Простите, в афарской мифологии я не силен. Я ведь больше по первобытным культурам...

– Герои легенды о создании мира, – буркнула я.

– Расскажи ему, Джемма, – велел Абеле. – Я тоже с удовольствием послушаю.

Я пожала плечами.

– Согласно поверьям древних афарцев, первобытный Хаос исторг две божественных сущности: светлую творительницу Джа-Му и темного разрушителя Тайсуна.

– Э-э-э,постойте! – возмутился Иверс. – В той версии, что я знаю, все наоборот. Джа-Му Разрушительница и Тайсун Творитель.

– Так рассказывала моя бабушка, а ей я верю больше, – отрезала я. – Итак, Джа-Му дохнула, из ее дыхания родилось солнце. Тайсун топнул ногой, и под его стопой возникла земля. Земля поглотила солнце, наступила ночь, Джа-Му заплакала от разочарования, из ее слез родился Великий Океан. Увидев его, Джа-Му засмеялась от восторга, от ее смеха солнце восстало и принесло новый день.

– Как поэтично! – воскликнул Озия.

– Дальше пошло так: мир начал обретать форму, а Джа-Му и Тайсун стали врагами на веки вечные. Джа-Му создавала, а Тайсун разрушал. Насадит Джа-Му леса, а Тайсун нашлет на них пожар. Стоит Джа-Му проложить русло и пустить реку, как Тайсун устроит засуху или наводнение. Создаст Джа-Му ягненка, а Тайсун придумает зубастого волка.

– Экие затейники! – усмехнулся Абеле.

– Так и спорили они и противостояли друг другу, пока не сошлись в жестокой схватке. Бились яростно, в итоге мокрого места друг от друга не оставили. Джа-Му рассыпалась пеплом, а Тайсун пролился ливнем. Из этой грязи и зародились первые люди, Афар и Земара. А Джа-Му и Тайсун до сих пор сражаются, хотя и невидимые для человеческих глаз. Так и идет вечное противостояние двух начал, света и тьмы, Порядка и Хаоса.

– Восхитительно! – всплеснул руками Озия. – Классический, но в то же время оригинальный миф о сотворении мира.

– Ваша версия неправильная. Я знаю другую, – упорствовал Иверс. – Именно она изложена на глиняных табличках Эпохи Кремния.

– Ну, и как она звучит? – спросила я воинственно.

– Неудивительно, что бабушка вам ее не рассказывала – она не для детских ушей. И в ней история Тайсуна и Джа-Му заканчивается так, как наша с вами история, Джемма, вряд ли закончится, – ответил Иверс с двусмысленной ухмылкой.

– Как знать, – хихикнул Абеле.

– Расскажите! – потребовала я, начиная терять терпение.

Но тут распахнулась дверь, и появление горничной положило конец культурологическому спору.

– К вам посетители. Господин Мидас Зильбер и госпожа Эвита Зильбер.

В комнату ворвался розово-белый вихрь, облав меня ванильным ароматом, и оказался рыжеволосой девицей, одетой по последней моде.

– Габриэль, дорогой! – манерничая, она схватила Иверса за руку.– Куда ты пропал? Мы так редко видим тебя эти дни, что были вынуждены искать по всему городу!

Иверс выглядел неприятно удивленным. Он нахмурился, мускул на щеке дернулся. Но вдруг профессор расплылся в улыбке и нежно пожал ручку девицы.