Книга Зачарованная, страница 113 – Сильвия Мерседес

– Ладно, – всплескиваю я руками. – Хорошо. Можете остаться на ночь. Но на этом все, слышите меня? Утром вы вернетесь туда, откуда пришли.

Остается только догадываться, услышали они мои последние слова или нет, поскольку троллята с радостными криками прыгают ко мне на кровать, залезают под одеяло и удобно устраиваются там. Сис, у которой чудесным образом высыхают слезы, с блаженной улыбкой забирается мне под руку.

Боги всевышние, что скажет Лир, принеся обещанный ужин? Оглядев комнату, я замечаю на противоположной ее стороне низенький столик с блюдом и тарелками. Видно, Лир уже приходила и троллята не постеснялись поесть. Я со вздохом кладу ладонь на живот: а вот мой желудок пуст. Скольжу взглядом по мгновенно уснувшим детям. Три некрасивых мальчика кажутся почти милыми. Почти. Особенно малыш Калькс.

На сердце теплеет. По правде говоря, мне нравится чувствовать себя нужной.

Перед внутренним взором встает лицо Оскара – моего бедного младшего брата, одинокого в доме наших родителей, все глубже погружающегося в отчаяние и все больше погрязающего в пороках. Мне нужно быть рядом с ним. Мне нужно выжить, вернутьсяи… как-то спасти его…

– Еще десять лет, – шепчу я.

Спускаюсь чуть ниже, чтобы положить голову на подушку, и закрываю глаза. Убаюканная сопением троллят, снова соскальзываю в сон.

Судорожно вздохнув, распахиваю глаза. Я лежу во тьме, окруженная маленькими телами. Лампы над головой едва горят, и комната полнится тенями.

Я усиленно всматриваюсь в самые густые тени в углу на другом конце комнаты. Там что-то есть? Что-то плотное, но невидимое сокрыто за пределами моего зрения. Что-то, отделенное от меня лишь тонкой завесой реальности.

Я долгое время лежу, напрягшись всем телом и прерывисто дыша, но постепенно начинаю проваливаться в сон.

Когда я просыпаюсь, троллят рядом нет.

В комнате суетится Лир: зажигает лампы, подготавливает для меня одежду. Она принесла завтрак, да хранят ее боги!

Я вылезаю из постели, пересекаю комнату и плюхаюсь на стул возле маленького столика.

– Доброе утро, милая госпожа! – щебечет Лир.

Я невнятно отвечаю ей тем же, набив рот едой. Не обращая внимания на мои грубые манеры, Лир принимается застилась постель и вдруг застывает. Она хмурит красивое лицо, отчего на лбу прорезаются складки.

– В вашей постели спали дети троллей, госпожа? – повернувшись ко мне, строго спрашивает Лир.

Я прикидываю, стоит ли ей солгать. Но какой в этом смысл?

– Да, – отвечаю я, сунув в рот очередную ложку сливочной овсяной каши.

Лир ахает, приоткрыв губы. Затем качает головой.

– Вы же знаете правила!

И она пускается в долгие увещевания. Я слушаю ее, ем и не утруждаю себя ответами на яростный поток обрушивающихся на меня слов. Мои мысли заняты прекрасной маленькой Сис, милым Кальксом и другими троллятами, спавшими со мной ночью в обнимку. Мне было с ними так спокойно и уютно. Меня наполняла уверенность, что я способна позаботиться о них. Совершенно необоснованная уверенность, если честно. Но она согревала мне сердце. Вот бы я действительно могла им помочь.

Но я не могу.

Я ни о ком не могу позаботиться. Как бы сильно того ни желала.

У меня все внутри переворачивается, и пропадает аппетит. Я разжимаю пальцы, роняя ложку в недоеденную кашу, и отодвигаю поднос.