Онлайн книга «Зачарованная»
|
Я пытаюсь вывести на бумаге еще одно слово, всего одно. Кхас. Словно в ответ на призыв, капитан троллей поднимается. Пошатываясь, мотает головой. Ищет взглядом оброненный топор. «Кхас подбирает свое оружие,– пишу я, – и бросает его во врага». Отвечая на написанное мной, Кхас подхватывает внезапно появившийся рядом с ней топор, делает им круговой замах над головой и бросает оружие в рейфа. Лезвие пробивает позвоночник Голодной Матери. Взвыв, Голодная Мать заваливается набок и машет руками в попытках достать до топора. Но лезвие так глубоко погрузилось в ее тело, что она не может ухватиться за рукоять. Пользуясь моментом, я поспешно пишу следующие строки. «Кхас тянется к ремню и отцепляет от него моток веревки». Глаза капитана троллей удивленно округляются. Она послушно касается ремня и действительно обнаруживает там веревку. Блестящую и серебристую, свитую из лунного света и прядей из гривы единорога. «Она обвивает веревкой шею Голодной Матери», – пишу я. Кхас торопливо наматывает веревку на ладони и в несколько мощных прыжков подскакивает к рейфу. Подпрыгивая, обматывает его шею веревкой несколько раз и, перехватив веревку поудобнее, что есть мочи затягивает петлю. На ее руках бугрятся мышцы, доспехи сверкают. Голодная Мать захлебывается воем. Пытается подцепить веревку рукой и обрубком, чтобы ослабить петлю. Ее ноги подгибаются, и она опускается на колени. Связать. Ее нужно связать. Я все делаю правильно, но нужно закрепить заклинание именем рейфа… Ее зовут… Как ее зовут? – Мадра! – кричу я. Рейф, оттягивающий удавку, поворачивается и смотрит на меня. В реальном мире перо в моей руке буква за буквой выводит слово на странице: «М…а…д…р…» Голодная Мать истошно орет. Бросив попытки оттянуть веревку, она просто кидается на Кхас. Капитан троллей успевает лишь развернуться и сделать один-единственный шаг, когда рейф хватает ее здоровой рукой и вздергивает над своей головой. Свободно повисает конец серебряной веревки. Кхас издает отчаянный крик, прежде чем рейф со всей силы швыряет ее. Капитан пролетает по воздуху многие ярды[12]. Упав, приподнимается на локтях, но руки трясутся, и она снова распластывается на камнях. Серебряная веревка спадает с шеи Голодной Матери и сворачивается кольцами на мостовой подобно мертвой змее. Рейф в который уже раз поворачивается ко мне. Улыбается во все свои окровавленные зубищи. «Я здесь, родная. Я здесь, чтобы обнять тебя. Чтобы убаюкать. Утешить». Я борюсь. Сопротивляюсь. И проигрываю. Я опять в маленьком, хрупком, детском теле. Пячусь, пошатываюсь, спотыкаюсь. Падаю на четвереньки. И безудержно, отчаянно плачу от страха и желания быть рядом с мамой. Приблизившись, Голодная Мать протягивает руки. Из обрубка течет черная кровь, но, похоже, боли это существо не испытывает. Она меняется прямо у меня на глазах: мерзкое лицо становится мягким и нежным. Смутно знакомым, хотя я не знаю, кого оно мне напоминает. «Приди в мои объятия. Отдохни в моих руках, родная. Засни в моих руках. Засни вечным сном». Я пытаюсь закричать… Но вместо крика говорю: – Ма… ма?.. Перед глазами проносится серебряная вспышка. Я отшатываюсь назад уже в своем взрослом теле и вижу, как выдуманная мной серебряная веревка обвивает горло Голодной Матери. Рейф тут же возвращает себе прежний чудовищный вид с висящими патлами и разными глазами. Голодная Мать давится своим воем, разинув рот и цепляясь здоровой рукой за веревку. Но петля затягивается, вибрируя в воздухе. |