Онлайн книга «Выбор»
|
– Во всем прав ты, государь. Так и сделаем. – Сделай, боярин. Причину какую подходящую придумай, и все хорошо будет. – Да, государь. Боярин ушел, а Борис призадумался. И отправить бы своего человека, разузнать, как и что, но и не надо бы внимания к Устинье привлекать. Ой, ни к чему. Подождать придется. Лучше он кое-что другое сделает. – Как Федька объявится, пусть ко мне придет, – отдал он приказ. Вот и ладно. Узнает он все из первых рук, и расспрашивать особо не придется. * * * Фёдору на тот момент тяжко пришлось. Его метлой гнали от комнаты боярышни, еще и шипели злобно, и глазами сверкали. Стоит себе старушка сухонькая, пальцем ткни – переломится, а метла у нее в руках. И машет так грозно… Фёдор больше от неожиданности остановился. Чего это – чтобы его метлой побили? Нет такого закона, чтобы царевичей метлой поганой бить и гнать! – Бабка, ты чего? Умнее как-то ничего и не придумалось. Агафья Пантелеевна подбоченилась: – Ты чего тут носишься, оглашенный? Скажи спасибо – не побила! – Да я… царевич я! – А боярышня спит! Чего ты к ней ломишься, царевич?! Будить ее нельзя, это я тебе как на духу скажу! Али ты ей зла желаешь?! Рассчитала Агафья все правильно, на последний вопрос Фёдор и ответил: – Да я… Нет, конечно! – А коли так – не ломись к ней! Я сейчас дверку приотворю, в щелку посмотришь. Истерика была у нее, пришлось успокаивающим отваром отпаивать, вот и спит таперича. Сколько надобно проспит, потом проснется – спокойна будет. – Вот оно что, – сообразил Фёдор. Такое-то он и у родимой матушки в покоях видывал. Когда лекари требовали, чтобы поспала больная, сонным отваром ее поили, будить запрещали. Фёдор назад и сдал. Не дурак же он? – Может, Адама прислать? Лекаря. Агафья поклонилась: – Как угодно будет царевичу, а только никого я пока к девочке не подпущу. Пусть проснется сама, тогда и видно будет. Нельзя ее тревожить сейчас. Никак нельзя! – Что случилось-то, бабка? Фёдор и у боярина уж спрашивал, да только тот и сам мало знал. Тать, нож, Устинья, истерика– и все, пожалуй. Дарёна сейчас сама лежала, от страха отходила, Агафья и ее отваром напоила да спать уложила. Возраст же! Она-то волхва, ей многое нипочем, а Дарья – баба простая, ей каждый случай такой – считай, вырванный кусок жизни. Ладно уж, поговорит она с царевичем, пусть его. Не кричит он, ногами не топает, вот и она ругаться не станет. – Ты, царевич, знаешь, поди? У Устиньи брат женился, и маленький у него уж есть. – Не рановато ли? Про свадьбу Фёдор знал от Михайлы, а про маленькую Вареньку уже нет, не интересовали его чужие дети. – Нагуляли до свадьбы, вот родители и поженили их, – махнула рукой Агафья. Фёдор хмыкнул, но говорить не стал ничего. И такое бывает, дело житейское. Обычно до родов женят, но всякое случается в жизни, не всегда и угадать удается. – Маленькая с нянькой была, зубки резались у нее, ревела громко. Устя зайти к ним решила, тоже малышку понянчить. – Зачем? – Вот теперь Фёдор неподдельно изумлялся. Нянчить? Малышей? Они же орут, пачкают, они ничего не понимают, и вообще… Фу? Агафья на него посмотрела, как на недоумка какого. – Любит Устинья Алексеевна с детками возиться. Поди, и своих хочет! Фёдор тут же выпятил грудь и заулыбался, ровно ему алмаз какой подарили. Хочет, конечно! От него! Да? – А в комнате тать оказался, кажись, через забор махнул как-то, следов не нашли. Устя вошла, а гад на няньку ножом замахивается. Она закричала, тоже нож со стола схватила да татя и ударила, удачно еще получилось, что насмерть. А с боярышней от такого нервный припадок случился. Сонным зельем мы ее напоили да уложили, чтобы горячки не было. Женщина ж! Как такое пережить спокойно? |