Онлайн книга «Возвращение»
|
Правда, и у него тоже не так чтобы полы золотом выложены, экономить приходится, а все ж лучше, чем в родимом доме. Как получилось, что она с дочками мало занималась? Да вот… матушка у Евдокии была крепкого здоровья, а сама Евдокия не удалась. Восьмерых родила, так четверых Господь забрал. И трое из них сыночки, один остался. И того Евдокия уж так выхаживала, ночей с ним не спала, не знала, как рядом дышать. И деточек скидывала. И роды ей тяжело давались, считай, потом по месяцу прабабка ее травами отпаивала. Куда уж тут дочек наставлять? Заботилась, как могла, и ладно! Няньки-мамки есть, пригляд есть – и то слава богу. А уж какими там дочки растут – авось замуж выйдут, так всему научатся. Она же научилась? Чего она не ожидала, так это стука в светелку, в которой прилегла отдохнуть, убегавшись. Ждала очередных проблем и указаний, а вместо этого Аксинья заглянула, даже смущенная: – Маменька, отведайте? Отведать? Но второй в светелку вошла Устинья с подносом. Держала с усилием, но улыбалась. А на подносе – тут и взвар ягодный, и варенье в красивой плошке, и ложечка рядом, и хлебушек нарезан, выложен… так и захотелось подхватить ложечкой варенье – и отправить в рот. Боярыня и противиться себе не стала. И замурлыкала восхищенно. Сладость сиропа и горечь рябины, запах трав и меда… – Чудесно. Казалось, силы сами на глазах прибывают. – Мы варенья на зиму сварили, маменька. Коли прикажете, еще сварим. – Устя смотрела ясными серыми глазами. – Только понравится ли? Боярыня тряхнула головой и отправила в рот еще ложечку варенья, запила обжигающим травяным взваром. Хорошо… – Варите, девочки. Хорошо у вас получилось. – Маменька, нельзя ли приказать еще рябины купить? У нас уж и нет, считай? Боярыня только кивнула: – Прикажу. Купят. – Маменька… – Устя была сама невинность. – Прошу вас, позвольте и нам сАксиньей на рынке бывать? Взрослые уж стали, а что и сколько стоит, по сей день не знаем. Замуж выйдем, так нас обманывать станут. Что ключница, что холопки… ох, мужья гневаться будут! Боярыня брови сдвинула, а потом призадумалась. Да, конечно. Невместно боярышням, словно чернавкам, по рынку шастать. А с другой-то стороны… какие еще семьи их возьмут? Ведь бесприданницы! Что там Алексей Иванович за дочками дать сможет? Почти ничего, так, копеечки медные, слезами политые. Не возьмут девочек в богатую семью. А в бедной каждый грош считать придется, слезами умоешься за лишние траты… А и то… Что за честь, когда нечего есть? Сиди в тереме да вышивку слезами поливай? А так девочки хоть что узнают, хоть не обманут их злые люди. – Маменька, я понимаю, что нехорошо это, но, может, нам одеться, как служанкам? Платки пониже повязать, надвинуть, косы спрятать, сарафаны попроще? И говорить, что мы не боярышни, а твои сенные девушки? Кто там потом прознает? Боярыня задумалась. Не по обычаю так-то. Но… И запрета ведь нет? И муж ничего не скажет, потому как не заметит, не будет его дома. А и заметит, она отговорится. Ему до дочек и дела нет… – Я с вами еще служанок пошлю, – буркнула она. – Маменька, не надо бы служанок. Наушницы они, сплетницы. Особенно Верка да Настька… Лучше б кого из конюхов. И нянюшку Дарёну? Упомяни Устинья кого другого, боярыня бы разозлилась. На дочерей. А вот сейчас… Что Верка, мужнина полюбовница, что Настька – хватает же кобеля на все подворье! Понятно, боярину они на попользоваться, а потом в деревню поедут, может, так, а может, и в жены кому, ежели в тягости будут. Но пока… |