Онлайн книга «Предназначение»
|
Завтра они тоже в храме стоять будут. Завтра уже… У них, конечно, так-то не будет. Ни выкупа невесты,ни дружек… ох-х-х! Оно и к лучшему, поди! Вот стоит Михайла Ижорский! Стоит, глазами сияет так, ровно его не на свадьбу пригласили, а поместье подарили! Тоже на Устю поглядывает победительно, мол, с царевичем свадьба расстроилась, а от меня-то ты никуда и не денешься… Посмотрим! Устя отвлечься от взглядов гадких постаралась, народ, в храме присутствующий, сама разглядывала. Не абы кого пригласили сюда, а только самых-самых, знатных да близких, бояр с семьями… Дух такой стоит – хоть ты топор вешай. Царица вот стоит, с присными своими. Раенские рядом с ней, Пронские. Вот Степанида стоит, рядом с ней мужчина, на матушку весьма похожий, разве что у той подбородок каменный, твердый, а этот линией рта не вышел, хорошо хоть борода окладистая помогает. С ним рядом боярыня Пронская, супруга его, стоит… а что это у нее на летнике? Алое такое? И перехватило у Устиньи дыхание, и ноги не подкосились чудом, потому что эту рукоять узнала бы она из тысячи, из сотни тысяч… алый просверк… Только вот не в груди у Бориса он сейчас, а на груди летник стягивает, у красивой рыжей женщины. И вовсе не клинок это, а брошь? Или… Слышала Устя о таком-то! В странах чужеземных такие клинки делают, с механизмом потаенным, кнопку нажмешь, и лезвие выдвигается. А до той поры и не понять, что это оружие. Или ошиблась она?! Чудом Устя опамятовалась, вцепились ей в локоть жесткие пальцы прабабушки, и девушка головой затрясла, в реальность вернулась. – Устя? – Потом расскажу, бабушка. – …и что Бог соединил, человек да не разлучит…[2] Устя тем временем припомнить хоть что-то пыталась. Пронская… да как же звали-то ее? Даже и в памяти нет, не бывала она почти в палатах царских! А почему? Свекровь ее отсюда и не вылезает, почитай, а невестка и не заглянет? А ведь красивая она, невестка, не слишком высокая, но статная такая, формы у нее шикарные, все при всем, волосы под кикой спрятаны, под платком, но брови рыжеватые и кожа такая, молочно-белая, с россыпью веснушек на задорном носике, похоже, рыжая она? Не как сама Устинья, та все ж каштановая, а это яркая рыжина. Вот и пара волосин на виске выбилась, такая рыжая медь, и глаза зеленые. Зелень темная, непроглядная… и собой боярыня хороша, и не скажешь, что уж за тридцать лет ей, выглядит она, ровно девчонка какая. И кого-то напоминает Устинье, но кого?! Не понять… А надо, надо вспомнить, кажется Устинье, что в этом и есть ответ на вопросы многие. Но… нет, не держится в памяти. На секунду что-то померещилось, тут боярыня головой качнула, свет иначе на лицо упал – мысль и ушла. Ничего, Устинья Добряну попросит, сегодня же весточку передаст через бабушку, пусть, что могут, разузнают! Век она этот алый блеск не забудет. Витая рукоять, украшение, не оружие… потому и не признал ее никто, бабам-то не показывали, а мужчины такого оружия и не видели, конечно! Бабы на оружие не смотрят, а мужики на бабские украшения, чего им там разглядывать? Было б что удивительное, вроде диадемы с громадными камнями или ожерелья самоцветного в шесть рядов, может, и обратили бы внимание, а это… Мало ли чем бабы платья свои скалывают? А ведь и когда Федор царем стал, не бывала при дворе Пронская. Может, потом? Когда Устинья в монастыре оказалась, выезжать она стала? |