Книга Две хризантемы, страница 104 – Рико Сакураи

Ихара взглянула на мать, та с необычайнымвниманием рассматривала свой веер. Девушка удивилась: может быть, он хранит какую-то тайну? Но это была вовсе не тайна, а стихи, написанные красной тушью на шелке:

Всю дорогу до Киото Хитоми обдумывала дальнейший план действий. Взвесив все как следует, на холодную голову, она пришла к выводу, что сообщать господину Хиросэ о подслушанном ею разговоре канцлера и самурая из Исиямы – преждевременно. Кто знает, как начальник Левой дворцовой стражи поведет себя, например сам доложит императору о происках врагов и даже не упомянет о Хитоми. «Нет, я сделаю это сама, – решила она, – или доверю Ихаре…»

Отъехав на приличное расстояние от Момодзоно, Хитоми окончательно успокоилась – все складывалось не так плохо, если, конечно, не считать потерянной репутации. Но по мере приближения к Киото ее посетила здравая мысль: а кто в столице знает о событиях в Момодзоно? Да никто!

От этого ее настроение еще больше улучшилось, и она потихоньку затянула старинную песню. Ихара удивилась:

– Матушка, как вы можете петь?

Хитоми проигнорировала вопрос дочери, целиком и полностью поглощенная старинным мотивом. Наконец, насладившись пением, она ответила:

– Момодзоно – всего лишь поместье, расположенное в десяти ри от Киото. И в столице никому нет дела, что там происходит. Мы прибыли в город, дабы выгодно устроить твое замужество.

Ихара с удивлением посмотрела на мать, понимая, что та, в сущности, права, и ее дурное настроение улетучилось, словно маленькое облачко, гонимое ветром.

Господин Хиросэ, по обыкновению, собирался на службу в императорский дворец, когда ему доставили письмо из Момодзоно. Он снял золотой шнурок со свитка, развернул его и прочел:

Господин Хиросэ забеспокоился: «Неужели она узнала что-то важное? Непременно следует принять ее. Надо поговорить с женой…»

Паланкин и повозки госпожи Хитоми достигли Второй линии Киото в час Овна. Хитоми и Ихара, утомленные дальней дорогой, мечтали об обеде и отдыхе. Госпожа Такико, хозяйка дома, вела себя предельно вежливо, она проводила гостийв специально приготовленные покои и распорядилась подать еду.

Как и приказал муж, Такико ни о чем не расспрашивала госпожу Хитоми. Сообщив лишь, как было условлено, что господин Хиросэ будет поздно, в час Быка, ибо он совершает ночной обход вверенных ему дворцовых помещений, проверяет посты, костры у Восточных ворот, а затем только направится домой.

Конечно, Такико знала о том, что у мужа на стороне есть связь, но была уверена: он непременно поспешит домой из-за приезда госпожи Хитоми. Она помнила бывшую наложницу сёгуна еще по Исияме, где многие вельможи и самураи добивались любви красавицы, и ни для кого не было секретом, что господин Хиросэ пылал к ней страстью. Хиросэ достаточно долго добивался расположения бывшей наложницы сёгуна, отвергавшей одного поклонника за другим, и, когда наконец она уступила, находился на верху блаженства, ибо Хитоми считалась одной из самых искусных любовниц Исиямы. Когда же Хиросэ попал в немилость к сёгуну и был вынужден покинуть военную ставку, их любовная связь прервалась, но он еще долго вспоминал страстные объятия своей возлюбленной.