Книга Две хризантемы, страница 106 – Рико Сакураи

Хитоми задумалась: действительно, предложение Хиросэ было заманчивым, потому как Ихару было бы проще представить к императорскому двору.

– Я согласна…

Хитомис дочерью обосновалась в отдельных покоях. Первое время госпожа Такико навещала наложницу, стараясь поддерживать с ней, насколько это возможно, теплые отношения. Благодаря этому Хитоми и Ихара быстро освоились в доме господина Хиросэ. Действительно, надежды супруги оправдались, теперь Хиросэ возвращался из императорского дворца не в час Быка, самое позднее в час Крысы, а случалось, и в час Свиньи.

Учитывая отрицательный опыт, полученный в Момодзоно, Хитоми не старалась полностью завладеть помыслами и желаниями своего господина, а держалась сообразно своему положению, прекрасно зная, что для него на первом месте жена.

Такико оценила тактику наложницы и оттого еще более прониклась к ней. Она даже принимала активное участие в подготовке Ихары к Церемонии представления наложниц, назначенной на двадцать пятый день текущей луны, который приближался с неумолимой быстротой.

Так Хиросэ часто заставал Такико, Хитоми и Ихару за обсуждением дорогих тканей или узора для пояса оби – в душе он радовался за жену, ведь боги не дали им дочерей, а сыновья уже жили своими семьями.

Ихара искренне привязалась к госпоже Такико и прислушивалась к ее советам, которые казались ей весьма ценными. Поначалу Хитоми ревновала дочь, но потом умерила гордыню, понимая, что Такико все делает от чистого сердца.

Наконец, когда до церемонии оставалось всего несколько дней, госпожа Такико вошла в покои к Хитоми, предложила съездить к известной гадалке-онмёдо, проживавшей на Четвертой линии. Хитоми охотно согласилась, так как верила в магию онмёдо и надеялась получить предсказание судьбы.

И вот женщины облачились в теплые кимоно, уже выпал неглубокий снег, глубиной примерно в один сун^[73]. Экипаж, рассчитанный на четверых человек, выглядел весьма солидно, тем более запряженный отменной лошадью серой масти. Хитоми и Ихара с удовольствием разместились напротив госпожи Такико, подняли шторы на окнах, дабы видеть город, и экипаж неспешно тронулся вдоль Второй линии.

Ихара с интересом наблюдала за проплывающими мимо домами, старавшимися перещеголять друг друга в отделке ворот или крыши. Наконец экипаж повернул на Третью линию, затем – на Четвертую. С приближением к Четвертой линии Хитоми охватило волнение и некое предчувствие…

– Это здесь, – сказала госпожа Такико, и повозка остановилась напротив добротногодома с воротами, украшенными росписью драконов.

Женщины вышли из экипажа и постучали, им тотчас отворили и пригласили войти, проводили в небольшой приемный зал; его стены, отделанные темно-вишневым шелком, усиливали ощущение таинственности. По углам стояли четыре вазы с начертанными магическими знаками, по форме скорее напоминающие шары, нежели сосуды, в них же красовались искусно составленные икебаны.

Служанка указала женщинам на татами перед низким столиком, они покорно разместились.

– Госпожа Саюри сейчас примет вас, – сказала она с певучей интонацией и исчезла за фусума.

Неожиданно за их спинами послышался голос:

– Вы хотите узнать свою судьбу?

Гостьи оглянулись: перед ними стояла женщина, еще сохранившая остатки красоты, облаченная в черное кимоно, расшитое белыми лилиями… Гостьи растерялись: как она вошла? Они ничего не слышали…