Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 37 – Нана Кас, Мари Кир

— Вы идите, а мне… ещё нужно провести одну деловую встречу, — сквозь зубы говорит Киллиан, провожая удаляющуюся спину Давида, и разжимает кулаки. — Виктор, не оставляй её одну, — бросает он через плечо и, не оборачиваясь, шагает прочь.

— Пойдём. — Виктор аккуратно дотрагивается до моего локтя и указывает путь к высоким стеклянным дверям.

Смотреть на него сейчас, пожалуй, ещё страшнее, чем ожидать реакции Киллиана. Во взгляде Виктора нет гнева, там лишь разочарование, подозрение, усталость. Вся моя тщательно выстроенная стратегия, всё моё шаткое равновесие рушится на глазах из-за одного появления напыщенного пижона.

— Интересно, — задумчиво произносит Виктор, когда мы остаёмся вдвоём в прохладной тишине балкона. Его голос звучит прямо над моим ухом, заставляя вздрогнуть и плотней закутаться в шерстяную шаль. — Ты не помнишь, где в доме находится столовая, путаешься в именах слуг… Но кулон от навязчивого поклонника надеваешь с готовностью. Странная избирательность у твоей памяти, Алисия.

Назойливый страж поместья Крыловых не тот, перед кем мне нужно отчитываться. Но оправдания так и роятся в голове, ведь всё, что я скажу, наверняка дойдёт до ушей Киллиана в самом выгодном для Виктора свете. Я заставляю себя обернуться к нему и обнаруживаю, что в его карих, обычно насмешливых глазах я различаю нечто глубокое и тёмное, тщательно скрываемое за клоунским остроумием. Он смотрит на меня не как на жертву обстоятельств, а как на ту самую ветреную Алисию, которая, возможно, уже предавала его доверие.

— Я… я не знала, — выдыхаю я и, схватив цепочку, срываю её с шеи. Тонкое золото впивается в пальцы, оставляя красные полосы. — Марфа дала мне его сегодня утром! Она сказала,что он подходит к платью! Я не знала, от кого он!

Я протягиваю ему кулон, как улику, стараясь выбросить из головы слащавый голос Давида. Виктор медленно, почти нехотя, берёт его. Крошечная лилия лежит на его ладони, безобидная и ядовитая одновременно, сверкая в свете из зала.

— Марфа, — повторяет он за мной, явственно выражая сомнение. Он не верит, видя лишь удобное оправдание.

— Он говорил о прогулках, о беседах… — продолжаю я, чувствуя, как тону в этом море незнания, меня затягивает воронка чужих грехов. — Я ничего не помню, Виктор. И он мне противен.

Он молчит, борясь с эмоциями. Взгляд мечется с моего искажённого отчаянием лица на кулон в его руке.

— Он опасен, — наконец говорит он, с силой сжимая кулон в кулаке. — Давид не просто легкомысленный аристократ, ищущий развлечений. У него репутация человека, который не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. А он… — Виктор тяжко вздыхает, — он явно чего-то хочет. От тебя. Или через тебя — от дома Крыловых.

В сознании складываются кусочки пазла. Новый подозреваемый. Давид не просто надоедливый поклонник, а человек с сомнительной репутацией, движимый конкретными целями. Возможно, именно о нём, с его дьявольским обаянием и беспринципностью, писала Алисия в своём письме? «Он что-то замышляет…»

Кому вообще можно доверять в этом мире⁈

— Ты думаешь, он… — не могу договорить, слова застревают в горле.

— Думаю, что тебе не стоит оставаться с ним наедине, — грубо обрывает он. — Никогда. Ни на секунду. Я передам Киллиану твои слова насчёт Марфы. Чтобы он не волновался понапрасну.