Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 65 – Нана Кас, Мари Кир

Виктор стоит спиной ко мне у стены, увешанной старинными клинками. В его руке отточенная кавалерийская сабля, и он медленно, почти с нежностью проводит большим пальцем по лезвию,проверяя остроту. Скрип стали о кожу кажется единственным звуком в этом мрачном помещении.

— Виктор, — выдыхаю я, запыхавшись. Он не оборачивается, но его спина напрягается. — Ты знал, что Марты нет? Я не видела её несколько дней.

Он поворачивается и скользит взглядом по моему лицу. Я вижу, как он мгновенно считывает следы бессонницы и паники.

— Я знаю, — произносит он безразлично и откладывает саблю на стойку. — Она уехала к родственникам в деревню. Внезапно получила письмо.

— И ты веришь в это? — голос мой срывается. — Именно сейчас?

Он пожимает плечами, но в его глазах нет и тени уверенности, лишь усталое принятие очередного дурного знака.

— Это не всё, — торопливо говорю я, доставая из складок платья маленький футляр с золотой шестерёнкой и сжимая в другой руке обгоревший дневник Елены. — Я была в комнате Елены. Я нашла это. И… прошлой ночью…

Я начинаю рассказывать. Сбивчиво, путано, я описываю плач в стене, тот леденящий душу шёпот. Говорю о мастерской Киллиана, о дневнике, который он выдал за записи Алисии.

— Он сказал, что Алисия хотела это уничтожить, но он спас… — я замолкаю, видя, как его лицо меняется.

Вся напускная холодность с него спадает, сменяясь мрачной, тяжёлой, как свинец, серьёзностью. Он берёт у меня из рук футляр, открывает его, подолгу смотрит на крошечную золотую деталь. Затем его взгляд переходит на дневник.

— Комната Елены, — повторяет он тихо. — И шёпот в стене.

Он поднимает на меня глаза и смотрит так, подтверждая, что я не сумасшедшая.

— Это становится хуже с каждым часом, — его голос глух. — Тень набирает силу и проявляет себя. А Марта… — Он бросает взгляд на дверь. — Её исчезновение — это первый знак. Она многое знала и могла огородить нас от беды. Мы должны что-нибудь предпринять, либо всё повторится.

— Мы больше не можем ждать! Нам нужен план. И он должен быть лучше, чем просто рассказать всё Киллиану, но без него никак.

Солнечный луч, пойманный на клинке старинных сабель, пляшет перед моими глазами ослепительным зайчиком. Этот беззаботный блик кажется насмешкой в мрачном царстве оружейного зала. Воздух здесь густой, пропитанный запахом олифы, металла и вековой пыли. Каждый стеллаж, уставленный смертоносным железом, напоминает мне о хрупкости собственной жизни. Я сжимаю в кармане платья холодный футляр с шестерёнкой, и его форма впивается мне в ладонь.

Виктор неподвижен, как изваяние. Он стоит у высокого окна, его могучая фигура заслоняет свет, отбрасывая на каменные плиты пола длинную, искажённую тень. Он смотрит в сад, но взгляд его пуст. Моё заявление повисло между нами тяжёлым, ядовитым облаком. Мои нервы натянуты до предела. Каждый мускул тела призывает к действию. Я больше не могу терпеть эту пассивность, это ожидание следующего удара из темноты.

— Мы не можем больше ждать, — мой голос разрывает тишину, как нож рвёт шёлк. — Ты сам видишь, что происходит. Марта бесследно исчезла. Тварь, что прячется в этом доме, перестала скрываться. Она показывает свою силу. Я следующая на очереди. Или ты. Разве ты не понимаешь?

Он не двигается. Кажется, он даже не дышит. Его прямая и непреклонная спина внезапно представляется мне самой ненадёжной защитой в мире.