Книга Безумные Альфы, страница 142 – Ленор Роузвуд

И тут тишину разрывает лязг цепей.

Я резко отшатываюсь, внезапно остро осознавая, где мы.

Огромное тело шевелится, мышцы вздуваются под изуродованной кожей. Оглушительный треск прокатывается по камере — одно из толстых металлических звеньев ломается. Потом ещё одно. И ещё.

Звук отражается от стен, заставляя уши звенеть.

Альфа резко выворачивается, мышцы ходят волнами под изрезанной кожей — ещё одна цепь лопается с оглушительным треском. Сердце колотится в рёбра, бешеный барабан заглушает всё остальное.

Он…

Он ждал, пока я подойду ближе?

— Святое дерьмо! — визжит чей-то голос у меня за спиной. — Он вырывается!

В лаборатории вспыхивает паника. Вой сирен режет слух, перекрывая хаос. Красные аварийные огни мигают всё быстрее, отбрасывая уродливые тени, пляшущие по стенам. Учёные мечутся во все стороны — мельтешение белых халатов и перекошенных от ужаса лиц.

— Запереть его! — орёт кто-то. — Сука, срочно запереть!

Мне надо бежать. Каждый инстинкт кричит: беги, убирайся как можно дальше от этого существа. Но тело не слушается. Я застываю, прижатая к его обжигающе горячей коже, не в силах оторвать взгляд от того, как цепи рвутся, будто сделаны из бумаги.

Мимо проносится учёный, лихорадочно тыкая в какую-то панель на стене. Пальцы дрожат, лоб покрыт потом.

— Активация аварийного протокола сдерживания, — объявляет бездушный голос. — Внимание. Разрешено применение смертельной силы.

Я едва успеваю осознать слова, как воздух наполняется шипением. Я поднимаю голову — из потолка выдвигаются форсунки, изрыгая тот же густой, тошнотворно-жёлтый газ, которым заливали камеру Рыцаря. Он валит удушливыми клубами, заполняя помещение с пугающей скоростью.

Лёгкие горят, когда я вдыхаю эту едкую дрянь. Я закашливаюсь, слёзызаливают глаза, зрение плывёт. Газ мощный. Ноги и руки наливаются свинцом, края поля зрения темнеют.

Рёв чистой ярости перекрывает даже вой сирен.

Огромный альфа рядом со мной взмывает на ноги, утягивая меня за собой. Освободившись от цепей, он обхватывает меня массивной рукой за талию, вдавливая в грудь, и рвётся вперёд.

Мир переворачивается. Желудок подскакивает, когда мы движемся быстрее, чем это вообще возможно. Ветер хлещет по лицу, щиплет глаза. Я вижу обрывки — искажённые от ужаса лица, падающее оборудование, тела, которые разлетаются, как тряпичные куклы.

Мы влетаем в тяжёлые металлические двери с такой силой, что вырываем их с петель. Здесь газа меньше — я жадно хватаю более чистый воздух. Голова проясняется, адреналин выжигает остатки дурмана.

— Да убейте же его! — орёт кто-то позади.

Раздаётся автоматная очередь. Пули свистят рядом, смертоносно близко. Я зарываюсь лицом в его грудь, зажмуриваюсь. Его хватка сжимается, пока он несётся по коридору, каждый шаг пожирает невозможные расстояния.

Пуля скользит по моей руке, оставляя за собой полосу огня. Я закусываю губу, сдерживая крик, чувствую вкус крови. Альфа, несущий меня, рычит — так низко и зловеще, что волосы на затылке встают дыбом.

Он влетает за угол, едва не размазывая нас о стену. За спиной — крики и топот, но они становятся тише, чем дальше мы уходим.

Впереди — ещё одни двери. Толще. Укреплённее. По ним кричат красные надписи: ОПАСНОи ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН.

Альфа даже не замедляется. Наоборот — ускоряется, опуская плечо и идя прямо на преграду.