Онлайн книга «Я не боюсь»
|
– «Слова, слова, слова, слова, слова, одни только слова между нами». Я повернулся и побежал прочь. В Акуа Траверсе играли в «раз-два-три, замри!». Череп, Барбара и Ремо стояли, замерев под солнцем, в странных позах. Сальваторе, лицом к стене, крикнул: – Раз, два, три, замри-и-и! – повернулся и увидел Черепа. Череп всегда мухлевал. Вместо того чтобы делать три шага, делал пятнадцать, а когда попадался, то начинал спорить. Ты говорил ему, что все видел, а он тебя даже не слушал. Для него все в этом мире было мошенничеством. Он мог себе позволить такое, другие – нет. И если ты ему говорил что-нибудь, что было не по его, он начинал беситься. Так или иначе, но он всегда выигрывал. Я проехал между домами, медленно крутя педали. Я был усталым и раздосадованным. Мне не удалось рассказать Филиппо о его маме. Папин грузовик был припаркован у самого дома, рядом стоял серый мастодонт старика. Я был голоден, ускакал из дома не позавтракав. Череп подошел ко мне: – Куда ты запропастился? – Прокатился немного. – Гуляешь в одиночку? Куда ездишь? – Ему не нравилось, когда делалось что-то без него. – К сухому руслу. Он уставился на меня с подозрением. – И чего там делаешь? Я пожал плечами: – Ничего. На дереве сижу. Он скривился, словно съел кислое яблоко. Подбежал Того и стал кусать колесо моего велосипеда. Череп пнул его: – Пшел вон, псина! Еще прокусишь шину своими дерьмовыми зубами. Того отскочил, подбежал к Барбаре, сидевшей на парапете, и вскочил ей на руки. Барбара кивнула мне. Я ответил взмахом руки. Череп наблюдал за сценой: – Ты что, стал дружком толстухи? – Нет. С чего ты… Он смотрел на меня, желая убедиться, что я сказал правду. – Нет, клянусь! Он расслабился: – Ну ладно. Не хочешь мяч погонять? Мне не хотелось, но отказаться было опасно. – Жарко очень. Он схватился за руль. – Под дурачка работаешь, да? Я испугался: – Почему? От Черепа всего можно ожидать: не понравятся мои слова – может начать драться. – А потому. Я же вижу. К счастью, появился Сальваторе. Он шел, подбрасывая мяч головой. Потом поймал его на ногу и взял под мышку. – Привет, Микеле. – Здорово. Череп спросил его: – Хочешь поиграть? – Нет. Череп взвился: – Вы два куска дерьма! Тогда знаете, что я сделаю? Поеду в Лучиньяно. И ушел, злой как черт. Мы засмеялись. Сальваторе сказал: – А я домой. Хочешь, пойдем ко мне? Поиграем в настольный футбол. – Я не могу. Он похлопал меня по плечу: – Тогда пока. Увидимся позже. Чао. Сальваторе мне нравился. Мне нравилось, что он всегда спокоен, не оскорбляет тебя каждые пять минут. С Черепом же нужно подумать три раза, прежде чем сказать чего-нибудь. Я поехал к фонтану. Мария учила плавать своих Барби, используя в качестве бассейна эмалированный таз. У нее их было две. Одна нормальная, другая вся черная с оплавленной рукой и без волос. Это я сделал ее такой. Однажды увидел по телевизору историю про Жанну д'Арк и, схватив Барби, бросил ее в огонь с криком: «Сгори! Ведьма, сгори!» Когда я увидел, что она действительно загорелась, схватил ее за ногу и сунул в кастрюлю с супом. Мама отняла у меня велик на целую неделю и заставила съесть весь суп одному. Мария умолила ее купить другую куклу. – Еще чего. Пока играй с этой. Другую пусть тебе купит твой братик-идиот. Но Мария добилась своего. Новую Барби она назвала Паола, а ту, что сгорела, – Бедняжка. – Привет, Мария, – сказал я, соскочив с велосипеда. Она приложила ладонь козырьком ко лбу – от солнца. – Папа тебя искал… Мама злая-презлая. – Я знаю. Она взяла Бедняжку и окунула ее в таз. – Ты все время ее злишь. – Я пошел в дом. – Папа сказал, что ему надо поговорить с Серджо, и просил, чтобы им не мешали. – Но я есть хочу… Она вытащила из кармана абрикос и протянула мне: – Хочешь? – Спасибо. Абрикос был теплый и вялый, но я слопал его мгновенно, далеко выплюнув косточку. Папа вышел на терраску, увидел меня и позвал: – Микеле, иди-ка сюда. Он был в рубашке и шортах. Мне не хотелось с ним объясняться: – Не могу, у меня дела! Он жестом приказал мне подняться: иди сюда. Я прислонил велосипед к стене и стал подниматься по лестнице, опустив голову. Отец сидел на последней ступеньке. – Садись сюда, рядом со мной. Он достал пачку сигарет из кармана рубашки, вынул одну, сунул в рот и закурил. – Нам надо поговорить, тебе и мне. Он не казался очень сердитым. Мы сидели молча, разглядывая через крыши желтые поля. – Жарковато сегодня, а? – спросил он. – Очень. Он выпустил облако дыма. – Где ты пропадаешь целыми днями, можно узнать? – Так, везде. – Неправда. Куда-то ты ходишь. – Гуляю… и все. – Один? – Один. – А что такое? Тебе не нравится быть с твоими друзьями? – Почему, нравится. Мне также нравится иногда побыть одному. Он согласно покивал, глядя в никуда. Он казался старше своего возраста, среди черных волос мелькало белое, щеки у него провалились, как будто он не спал целую неделю. – Ты рассердил маму. Я сорвал веточку розмарина и начал растирать ее пальцами. – Я не нарочно. – Она сказала, что ты отказываешься спать в одной комнате с Серджо. – Мне это не нравится… – Ну и почему? |